третья – четвёртой… и так продолжалось до тех пор, пока страх под натиском сотен несчастных и погибших не был выжат из неё, как сок из апельсина. До конца коридора она дошла бледная и бесчувственная: ни ужас, ни сострадание, ни жалость не тревожили её душу. Единственное, что её на тот момент беспокоило – это голод – животный неистовый голод.
Из мрачного готического коридора Солана попала на огромную круглую арену. Купол, состоящий из бесчисленного множества синих, бирюзовых и изумрудных кристаллов накрывал этот зал. Казалось, будто небо из лёгкого, воздушного и привычного превратилось в тяжёлое каменное одеяло. Под ногами вместо пола был плотный непрозрачный лёд. Гладкость и безупречность его поверхности входили в контраст с грубыми каменными сводами. В центре зала, будто подвешенное за невидимую нить, висело яблоко. Не раздумывая, Солана бросилась к нему, ведомая первобытными инстинктами, в надежде хоть как-то усмирить свой голод.
Но когда она попыталась откусить кусок от парящего яблока, оно проходило сквозь лицо, было лишь миражом. Но оно не было галлюцинацией – девушка держала его, чувствовала своими пальцами, которые не в состоянии были обмануть глаза. Не в силах оторваться от призрачного фрукта, она с жадностью пыталась съесть его. Лёд под ней вдруг стал зеркальным, и она увидела в нём своё отражение: сумасшедшие глаза, растрёпанные и развивающиеся в воде волосы, напряжённые щёки и дрожащие губы – после всего, через что она прошла, в ней не осталось ничего, что могло бы напомнить человека. И в этот момент изо льда, как из воды, вырвалось морское чудовище, до ужаса напоминающее её искореженное отражение в полу. Его тело было огромным, плавники – мощными, лик – страшным. Когда оно выныривало, осколки льда медленно, как при заторможенном времени, отлетали во все стороны, образуя фейерверк из острых льдин, не спеша падающих на холодный пол и сливающихся с ним. Рыба покружилась над Соланой, описав несколько кругов, и ринулась вверх. Купол открылся над головою, как распускающийся цветок, и выпустил наружу монстра, рожденного льдом и больным воображением проклятой. Она опустила глаза на яблоко, и чувство страха вновь уступило место голоду. Она бросилась к еде и опять увидела своё безумное лицо, и вновь изо льда появился монстр – уже другой, с другими пропорциями, с другими крыльями, хвостом, но всё так же похожий на изнеможённую мученицу, на её бешеное и голодное отражение. Остальных она видела лишь боковым зрением. Снова и снова она пыталась откусить от яблока кусок, но в ответ во льду она видела очередное голодное страшилище, которое тут же вырывалось из пола, как магма вырывается из вулкана. За ним следовало ещё одно, и ещё одно, и ещё… Осколки льда разлетались во все стороны по воде, и тем страшнее были эти создания, чем яростнее и упоре Солана старалась вырвать хотя бы кусок из проклятого яблока. Каждый взгляд на своё отражение в зеркальном льду порождал на свет новое ещё неведомое этому миру создание. И, казалось, не было этому
