лицо. Я видел такое лицо на одной керамической вазе. Очень жалею, что ваш юный друг нас не представил раньше. Мне было бы приятно пройтись с вами по парку, например, и показать вам окрестности…
Вы это мне? – спросила Тася.
Емелин кивнул.
К сожалению, я боюсь, что мой молодой человек будет расстроен, узнав, что незнакомый дяденька показывает мне окрестности.
Лицо Емелина покраснело и скисло. Я почувствовал, как горлу снова подбирается комок. Емелин кивнул:
Да, леди, но если что обращайтесь. Я увидел ваш силуэт в окне и был просто таки очарован. Я зайду к вам как-нибудь с буклетами, изображающими лучшие виды нашего города. Не принимаю никаких возражений!
Я боялся продолжения монолога, но Емелин был слишком грустным, чтобы продолжать. Он молча доел макароны, допил чай. Пожал мне руку, поцеловал руку Таис и вышел.
Кто это был? – непонимающе посмотрела она на меня.
У тебя есть молодой человек? – угрюмо спросил я ее.
Нет, но таким лучше всегда говорить, что да. Так кто это?
Мне все больше и больше начинало нравиться ее поведение. Мне никогда не хватало сил не пускать Емелина или прямо отправлять его лесом. Но у китаянки была своя стратегия, позволяющая ненавязчиво отшивать.
– Это Емелин. Я встретил его на ярмарке, но к художникам он не относится, к зрителям тоже нет. Просто знакомится со всеми, чтобы потом ходить в гости, обедать, завтракать, ужинать, а взамен как бы рассказывать новости.
– Было бы неплохо, если бы его можно было бы отрегулировать. Например, расскажи-ка, Емелин, новости на эту тему.
– Нет. Это так не работает. Рассказывает он то, что ему хочется, и не фильтрует канал, – я вздохнул, – Вначале я пытался его понять, потом плюнул, забил и слушал все подряд от новостей про футбол до описания девиц, которые в его вкусе. Вот ты в его вкусе, поздравляю.
Тася вздохнула.
– А можно его не пускать?
Я кивнул.
Попробую. Обычно он ломится в дверь минут двадцать. Затем утихает.
Несколько минут мы ели молча.
Так вот, – попыталась продолжить Таис, – Вы ложитесь под поезд…
Я сделал осторожно глоток чая.
– Но… это же опасно и страшно…
– Я этим занимался уже раз сто, – махнул я рукой, – Если все делать правильно, то это абсолютно безопасно.
Но…
Я решил не играть с этим, пока ты живешь здесь, – осветил я ее радостным решением. Оно пришло мне в голову утром и сулило тяжелые борения с самим собой.
Таис вздрогнула, по ее лицу пробежало легкое, едва заметное беспокойство:
Но… почему вы начали это делать? Я не могу понять. Вы больны?
Врач сказал, что я здоров и адекватен. Но, по всей видимости, мне не хватает в жизни острых ощущений.
Какая-то травма?
Я
