стал шарить в карманах куртки в поисках сигарет. Девица злорадно засмеялась:
Их вы тоже там не найдете. У меня было много времени на то, чтобы очистить ваш дом от скверны.
В ужасе я кинулся в мастерскую. Но нет, все картины, изображавшие голых натурщиц, висели на месте. На них прекрасное создание покушаться не стало.
Глава 5
Нашел среди карандашей пачку. Сигарета не затушила тоску. Я выкурил еще одну. Снова не помогло. Идти ночью на шпалы было бы безответственно по отношению к новой соседке. В задумчивости я бродил по комнате, сам не заметил, как подошел к ее дивану. Решение возникло внезапно, я толкнул ее ногой и шепотом позвал: «Таисия!» Она проснулась и удивленно моргнула. Мне было боязно увидеть злость в ее зрачках. Но злости не было.
Что вам нужно? – недовольно и сонно спросила она, спеша зарыться обратно в одеяло.
Поговори со мной, если тебе не трудно, – попросил ее я, – Я давно ни с кем не разговаривал.
Это высказывание было чистейшей правдой, потому что, будучи по природе болтливым и имея много друзей, я на самом деле давно уже никому не высказывал то, что думаю. Помнится, вначале я счел это неделикатным, затем попытался высказаться, заметил, как люди делают круглые глаза и меняют темы обратно на общенезначащие. Постепенно забил и утратил интерес к шумным обсуждениям чего бы то ни было, и дальше преимущественно отшучивался или острил, когда пребывал в компаниях.
– О чем с вами поговорить? – не поняла она
– О чем угодно, – ответил я, – О расположении звезд в галактике Андромеда или о принятии Декларации независимости.
– Мне это никогда не было интересным, – пожала плечами она.
– А что тебе интересно? Прямо сейчас. В конкретную минуту, – спросил я.
– Почему вы меня разбудили. То есть, отчего такое внезапное желание поговорить в три часа ночи?
Я присел рядом с ней на корточки и задумчиво стал разглядывать контуры ее лица, едва заметные в темноте.
– У тебя бывало когда-нибудь такое тоскливое чувство на душе и как будто бы комок в горле? Как будто нет на свете ни одного человека, кто понял бы твою тонкую душу и все, что ты делаешь, прилагая свой минимум усилий, никому не нужно?
– Тогда я сажусь за стол и рисую, – ответила она, отворачиваясь от меня, – Много-много рисую или читаю. Если и это не помогает, беру учебник китайского и пытаюсь переводить Конфуция.
Я присвистнул.
– И много перевела?
Она посмотрела на меня недовольным и заспанным взглядом, затем полезла в рюкзак, достала толстую тетрадку и по-быстрому пролистала ее перед моим носом, демонстрируя. Тетрадь была исписана вся. Вперемешку. Половина на русском, половина на китайском. Мне оставалось только кивнуть.
Попробуйте тоже переводить, – посоветовала она.
Я не знаю китайского, – пожал я плечами, – И мне это не поможет.
А что вам помогает?
Лежать
