лет.
– Морана тут не при чем, – повторяет Гвидон спокойно.
– Кто еще?!
Гвидон не отвечает, но молчание красноречивее ответа – всё, кроме Вани, понимают это ответ.
Салтан тихо, отчетливо матерится такими словами, каких Ваня не видел даже в "Вконтакте".
Они переглядываются, понимая друг друга без слов – неким волшебным черным кодом, звуком сирены, понятным только тем, кто знает условный звук. Ваня не знает ни черта, но он знает – молчание плохо. Они замолкают так, будто Морана была лучшей из возможных альтернатив.
– Ты назвал их братьями? – уточняет Гвидон ровно.
Взгляды впиваются в него, требуя ответа, и в горле пересыхает – предчувствием ужасной, случившейся беды. Перевертыш отводит взгляд.
– По привычке, – говорит Ваня, странно вынужденный оправдываться. – Я не так давно сын Кощея, а не своего отца. Это важно?
– Может быть.
Важно или нет – Ваня не понимает. Гвидон кивает коротко и сухо, а Салтан становится сговорчивей в разы.
– Что за сотрудничество? – он спрашивает, уже серьезно.
– Мы были в его доме. Мы не успели, – говорит Гвидон снова. – Там повсюду ловушки на Кощееву кровь.
– А те братья? Они тоже Кощеевы сыновья?
Гвидон задумывается – на мгновение, пролегшей между бровей складкой – и отрицательно качает головой.
– Морана смотрела их вещи и их следы. Нет следов других сыновей, кроме Ивана.
– Значит, старый хрен отоспался, – Салтан хмыкает. – Проснулся и решил подкрепиться.
Ване совсем не нравится, как это звучит. Охранник аккуратно ставит его на пол, тут же готовый схватить, но больше Ваня не дергается. Судя по реакции Салтана, стоит поверить словам Гвидона, что бы они ни значили. Судя по реакции Салтана, братьев будет спасти сложнее, чем он думал сначала.
– Именно так, – соглашает Гвидон. – И нам нужно действовать вместе, если мы не хотим снова дать ему обрести силу. Нужно быть быстрее него.
Салтан кивает, вздыхает – и его поза действительно становится расслабленнее, не демонстрацией – как будто от опасности только проще. Привычнее, отвлекает от настоящего, и Салтан рассеянно оглядывает стол, выискивая что-то глазами. Рита знает его привычки, она идет к шкафу и выставляет на стол графин с янтарной жидкостью и два граненых стакана. Салтан разливает своей рукой и делает долгий глоток, морщась. Гвидон не притрагивается к напитку, но дает время допить, подумать, просчитать все возможные варианты – потому что уже сделал это сам. Поверьте, не стал бы беспокоить вас без веской причины, – сказал он, и причина самая веская. Салтан не сомневается, не спорит, не пытается узнать подробностей – словно всё давно решено, и нужно смириться; нет других вариантов ответа. Он спрашивает только:
– Что будет потом? После того, как мы убьем его снова.
– Всё то же самое, – отвечает
