был из позолоченного серебра. К нему вели ступени, и рядом с ним стоял такой же трон, на который села царица; перед ними стоял стол. Внизу расставлено было множество столов, за которыми сидели вельможи и дамы, и всех угощали по-царски. Во время пира слышалась прекрасная музыка на различных инструментах, и музыканты стояли на помостах, устроенных в той же палате и убранных с большим великолепием. Этих музыкантов вывез из Польши воевода Сандомирский. Среди них были поляки, итальянцы, немцы и брабантцы, и на пиру было великое веселье» [51, 207].
А через девять дней после свадьбы царь Дмитрий был убит. Все предыдущие дни царь получал от своих доброхотов личные и анонимные предостережения о возможном покушении на его жизнь, организованном боярами. Все это приводило к усилению охраны дворца, но по каким-то причинам царь не хотел начинать репрессий по отношению к заговорщикам, которые не особенно и скрывали свои намерения. Позднее в вину Дмитрию его убийцы поставят засилье поляков в Москве, приехавших на свадьбу своей соотечественницы, а также многочисленность посольства короля Сигизмунда III, желавшего подтвердить мирный договор между государствами с новым царем и обговорить новые возможности взаимоотношений. Также будут поставлены ему в вину и якобы обещанные уступки российских территорий польскому королю и обещание папе римскому обратить российский народ в католичество.
Однако за год царствования Дмитрия никаких территориальных уступок не последовало, и польским послам царь Дмитрий заявил, что Северскую землю Литве не отдаст, но даст денежное возмещение за эту спорную территорию. Отрицательный ответ царя был получен и по поводу просьбы короля и католической церкви о разрешении строительства в России латинских храмов, несмотря на обращения к нему римского папы Павла V: «Мы уверены, что католическая религия будет предметом твоей горячей заботливости, потому что только по одному нашему обряду люди могут поклоняться Господу и снискивать его помощь; убеждаем и умоляем тебя стараться всеми силами о том, чтобы желанные наши чада, народы твои, приняли римское учение; в этом деле обещаем тебе нашу деятельную помощь, посылаем монахов, знаменитых чистотою жизни, а если тебе будет угодно, то пошлем и епископов» [60, 590]. Аналогичные переговоры с Римской церковью вели и все предыдущие цари и великие князья от Федора I Ивановича до Ивана III Васильевича, так что царь Дмитрий ничего нового своей перепиской с римскими папами в этот процесс урегулирования взаимоотношений Русской православной и Римской католической церквей не внес.
Безусловно, какие-то обещания Дмитрий польскому королю и римскому папе Льву XI давал, ведь его поход на Москву требовал значительных средств, да и императорский титул, присвоенный царю Дмитрию уже папой Павлом V, вероятно, тоже чего-то стоил: «Serenissimo et invictissimo Monarchiae Demetrio Joannis, Caesari ac Magno Duci totius Russiae, atque universorum Tartariae regnorum aliorumque plurimorum dominiorum, Monarchiae Moscoviticae subjectorum, Dommino et Regi» [60, 591]. И все-таки основной причиной устранения Дмитрия были не его прегрешения перед российским народом, а желание других княжеско-боярских кланов прийти к власти,
