С дождем Келен всегда было уютнее. И сейчас от влажной прохлады воздуха она несколько пришла в себя, сменив радикальное решение на нечто неопределенное.
«Мне и правда кажется, что я скоро умру. Как же мне страшно».
Что-то все равно держало ее в этом мире, раз она так не хотела из него уходить.
«Но мое тело, наверное, не выдерживает. Я умру от самой настоящей тоски».
Город был небольшой, зато машин здесь хватало за глаза и за уши. Постройки из домашних и приземистых трансформировались в строгие угловатые здания. Шум дорог стал заметно сильнее, и Келен внутренне сжалась. Она не любила машины.
Келен не нравилось бывать здесь, в центре этого подобия благополучия и процветания. Куда бы она ни пошла, везде ощущала соленый морской воздух. Напоминание о большой воде под боком сквозило во всем: указатели, ведущие к пляжам и на пирс; бетонные, отсыревшие стены домов; въевшийся запах соли и рыбы; стянутая кожа рук. Сейчас до сих пор стоял туристический сезон, несмотря на мерзкую погоду, но Келен знала, что через месяц улицы города осиротеют и станут выглядеть еще хуже и противнее, чем сейчас.
«Может, мне стоит размяться немного. Погулять, посмотреть на людей еще раз».
Она взглянула на часы, висевшие под крышей одного из зданий. Все, что надо, – так это вернуться в установленный срок да не попасться на глаза маме в городе.
Келен заглянула в ближайший кафетерий, где ей пришлось отдать неоправданно много денег за пластмассовый стаканчик горячего шоколада. Она не верила, что серость в ее лице могла появиться из-за него, как утверждала миссис Фаэр.
Дождь пока не начинался, на улице стало темно как поздним вечером. Келен старалась уйти подальше от шумного проспекта, виляя меж людей. Горячий шоколад обжег ей язык, но сердце забилось чуточку оживленнее, чем раньше.
«Значит, я выиграла для себя еще один день».
Сидеть на лавочке Келен не хотела, потому что, находясь на одном месте, она чувствовала себя глупо и неуверенно. Гораздо легче было куда-то идти, втихомолку рассматривая прохожих. Келен не искала для себя никакой цели, просто отмеряла шаг за шагом.
«Главное, перестань думать. Это тебя и убивает».
И все же не думать Келен не могла. Проходя мимо яркой магазинной витрины, ей на ум пришло соображение, что имея много денег, можно справиться с любой проблемой. Вот она бы, будь богата, каждый день покупала себе любую еду, какую захотела. Или проматывала бы время в развлекательных центрах. Там всегда все напускное, до одури веселое, и Келен растеряла бы там свою печаль. Вместе с мозгами.
«Пожалуй, я смогу устроиться на какую-нибудь подработку».
Но это было скорее желание себя успокоить, чем настоящее решение. Келен знала, что физически и морально не сможет делать что-то однообразное ради денег. Только если для мамы, чтобы облегчить ей жизнь.
Она завернула на узкую улицу, где по левой стороне стояли жилые, пошарпанные дома. Глядя, как постепенно
