смерть, может, проживу остаток своего времени в относительном спокойствии».
Выбраться наверх ей хотела помешать заклинившая дверь на ржавых петлях. И все же после некоторых усилий и пары ударов, та открылась, издав громкий скрежет. Келен, упершись ладонями в грязную крышу, выкарабкалась наружу.
Черная мерзкая пыль, где-то смешанная с дождями и превратившаяся в грязь, копилась в этом месте месяцами. Под ногами Келен что-то хрустнуло, она отступила назад и увидела раздавленный использованный шприц. На нее нахлынула безысходность, а от тяжелого и долгого подъема снова разболелась голова. Келен швырнула стаканчик из-под шоколада, который до сих пор держала в руках, в общую кучу хлама. Небо над головой стояло так низко, что Келен показалось, будто бы ее сейчас раздавит. Ветер тут тоже стоял ничего себе, холодный и агрессивный.
Келен пробралась дальше и остановилась в паре метров от края крыши. На самом деле она до дрожи боялась высоты, и мысль о падении вызывала у нее лишь нудную боль в животе.
«Ну же. Представь, что у тебя соскользнула нога, и ты упала».
Тем не менее простые инстинкты самосохранения не позволяли ей шагнуть вплотную к краю. Громко выругавшись, Келен пнула ногой почерневшую жестяную банку. Та с гулким эхом стартовала на другой конец площадки.
– Собираешься с духом, чтобы прыгнуть?
Келен вздрогнула так сильно, что на самом деле чуть не свалилась вниз. Сердце застучало как бешеное.
– Кто здесь? – она завертела головой по разным сторонам.
В нескольких метрах от нее на углу крыши сидела молодая девушка. До того она была неподвижна, что Келен ее и не заметила среди грязной кучи и догадалась о половой принадлежности той лишь по голосу. Девушка сидела со скрещенными по-турецки ногами, ссутулившись в плечах, и смотрела поверх крыш на пляж и на широкую светлую полосу, тянущуюся вплоть до самого горизонта. Впрочем, понять, куда именно был направлен ее взгляд, оказалось трудно, потому что верхнюю половину лица неизвестной закрывали винтажные летные очки с полупрозрачными желтыми стеклами.
Келен настороженно замерла, не сводя с нее глаз. Доверительно относиться к людям, рассиживающим по крышам заброшенных зданий, не входило в ее принципы.
– Или просто прицениваешься? – снова раздался женский голос.
– Простите?
– Я имею в виду: ты выбираешь, где лучше распрощаться с жизнью? Атмосфера должна быть соответствующая, все дела.
Келен не смогла найти, что ответить. Поэтому опять тупо переспросила:
– Простите?
Тут девушка повернулась к ней и сдвинула дурацкие очки себе на голову. Улыбнулась, сощурив один глаз, который странным образом выделялся на ее лице и был как будто бы не к месту. Щеки у нее были худые, впалые, с ярко очерченными скулами.
– Меня Дженни зовут.
Келен кивнула. Дженни ей не особо понравилась. Запачканная
