устроился Хакмар, – меланхолично подумал Хадамаха. – Таскаю девчонок я, а спасает их он!»
Окончательно обалдевшие от обвинений, Хуту и приказчик открыли рты…
– Хватит! – веско обронил старый шаман. И все и впрямь замолчали: и девушка, и приказчик. – А ты что скажешь, шпион братьев Биату? – обратился шаман к Хакмару.
– Скажу, что не знаю, кто такие братья Биату, – устало ответил Хакмар. – Я торгую железом, в местные дела не лезу.
– И медведь с тобой случайно оказался, – усмехнулся шаман.
– Медведь со мной, уж конечно, не случайно, – рассудительно сказал Хакмар.
Хадамаха невольно оскалился – медведь, значит? Умгум.
– Я здешних мест не знаю, мне носильщик да проводник нужен был, – продолжал Хакмар.
– Мало людей-проводников? – буркнул Хуту.
– Медведь все ж таки лучше, – ответил Хакмар… и шагнул в сторону, уклоняясь от удара древком копья. Копье звучно булькнуло по натекшей из дверей лавки воде.
– Хуту! – перекрывая гневный вопль дочери, гаркнул шаман. – Тебе кто велел?
– Вы слыхали, господин Канда, чего этот южанин сказал? – дрожа, как в лихорадке, вскинулся Хуту. – Что медведи лучше людей!
– Он только хотел сказать, что медведям в тайге самое место, правда, господин южанин?! – побледнев, и в этот раз, кажется, от страха, вмешалась Эльга и умоляюще поглядела на Хакмара.
– Разберемся, – сквозь зубы процедил шаман Канда. – Моя лавка сгорела, – обводя всех недобрым взглядом, бросил он. – И я найду, кто в этом виноват! – Его тяжелый взгляд остановился на Хадамахе.
– Батюшка, господин южанин… и медведь его… мне жизнь спасли… – пролепетала девушка, и Хадамаха был ей за это признателен.
– Помню! Разберемся, – отрезал старик Канда. – И кто виноват в том, что я с вами время теряю, когда такое дело важное… – он оборвал сам себя, будто сказал лишнее, и рявкнул на приказчика: – Ты! Остаешься здесь! Убытки считать будешь!
– Так под снегом все! – заикнулся приказчик.
– Лопату в руки и разгребай! – с ласковостью, от которой мороз драл по коже, сказал старик. – Пока товары, что Огонь пощадил, вода не доконала. А вы, госпожа жрица, извольте домой. Отдыхать, травки пить, которые я вам прописал, для здоровья шибко полезные… – подхватывая старуху-жрицу под руку, проворковал шаман.
Жрица вздрогнула, точно спала стоя, обвела окрестности тусклым взглядом и прошамкала:
– Сдается, мне здесь делать нечего!
– Вовсе нечего, только отдыхать, госпожа жрица нам нужна здоровенькая, потому как куда ж мы без вас, пропадем вовсе… – заворковал шаман. Жрица закуталась в парку и поковыляла прочь, тяжело опираясь на плечо шамана.
Аякчан задумчиво уставилась ей вслед: словно решала, не является ли ее долгом матери-основательницы прикончить дряхлую сестричку на месте, прежде чем та натворит бед.
– И ты тоже
