пятки в обмотках Хакмару лучше бы не демонстрировать, – подумал Хадамаха. – А то такой ледяной взгляд… и такие пятки, с подтаявшими вокруг лужицами!»
– Ты кто такой? – угрожающе поднимаясь из-за своего стола, рявкнул приказчик.
Брови Хакмара поползли вверх в высокомерном изумлении.
– Кто ваш хозяин, милейший? – скривился он. – Он плохо учит своих приказчиков. Разве в таком тоне разговаривают с покупателем?
Приказчик невольно растерялся от Хакмарова тона. Поглядел на его обмотки – и в приказчичьих глазах снова появилась уверенность. Посмотрел на меч в простых-простых, да только на юге сделанных ножнах – и растерялся снова.
– Видали мы таких покупателей! – пробормотал приказчик – хотел сурово, а вышло жалобно. – Еще неизвестно, соглашусь ли я тебе в долг поверить – смотря сколько на тебя у нас записано! – И он торжественно возложил руку на свитки.
– Разве кто-то говорил о долге? – Брови Хакмара поползли выше – еще чуть-чуть, и вовсе залезут под пересекающий лоб кожаный шнурок.
– Ты что, не видишь – господин не местный! – вдруг горячо вскричала девушка и вся подалась вперед, тиская несчастного зайца в руках, точно шкурку. Заяц не сопротивлялся, висел, как шкурка. – Вы из города, да? – жадно глядя на Хакмара, спросила она.
Хадамаха вздохнул: такому не то что в лесу, даже в городе не научишься, такое только с поколениями горских предков приходит. Чтобы при облезлой морде и в чужой старой куртке первая встречная красотка моментально произвела тебя в господа!
– Недавно был в городе, – уклончиво ответил Хакмар. – Хотя родом с юга, как могла заметить прекрасная енге. – И на всякий случай добавил: – Из подгорных коневодов.
– Прекрасная енге… – зачарованно повторила девушка. – Что такое – енге?
– Так у нас называют прекрасную и благородную даму, – отвешивая что-то вроде небрежного поклона, объявил Хакмар и продекламировал:
Самую лучшую из девушек,
Только-только подросшую,
Будто выточенную,
Очень ладную,
Красиво сложенную,
Со стройным станом,
С белым лицом,
Со светлой кровью.
Ее не с чем сравнить,
Нигде не увидишь красавицы, как она!
– Да… – пролепетала девушка. – Отец меня почти из дому не выпускает. Чтобы кожа была белой. А это… вы читали… южное сказание? – прижимая обе руки к груди, прерывистым голосом спросила она.
– Ну что вы, прекрасная, это вполне северное олонхо. Из земли Сахи, если не ошибаюсь. Северяне иногда тоже неплохо пишут, вы не находите? – покровительственно обронил Хакмар.
– Нахожу… – выдохнула девушка, и по ее лицу было видно, что она и впрямь кое-что ценное нашла. Щеки у нее полыхали… ощутимо потянуло горячим воздухом… Хадамаха оглянулся. Нагнув голову, как разъяренная кабаниха перед атакой, Аякчан глядела
