обращении к Богу с Сущности, а потом переходило к Лицам. Эти два подхода равно допустимы. Но на практике в западном благочестии личностное обращение к Отцу и Святому Духу нивелировалось и нивелируется, остается обращение к Иисусу Христу, причем в первую очередь со стороны Его человечества[17]. Это является одной из причин того, что мы именуем обмирщением Западной Церкви (Католической и Протестантской), в которой основной упор делается на горизонтальном восприятии и горизонтальном распространении христианства через дела милосердия, помощи бедным, больным и т. п. Это все прекрасные дела, но они все больше и больше утрачивают тот компонент, который принято называть вертикальным, – когда человек в последнем раскрытии своей личности обращается к личному Богу.
Оставим на время догмат о Святой Троице и вернемся к нашему движению вдоль Символа веры – и снова остановимся на слове Отец. В полноте отцовство открывается через Сына Божия Господа Иисуса Христа. Он Своим Сыновством открывает нам, что Бог есть Отец и что в Нем начало всякого Отцовства. Когда мы повторяем член Символа веры: «Верую во Единого Бога Отца», то должны понимать, что эти два слова: Единый и Отец – две неразрывные стороны одной реальности, что Единый Бог – это Отец. Надо понимать уникальность Единого Бога, что Он открыт нам как Отец. И этот Отец является источником и началом единства Бога[18].
В Ветхом Завете понимание отцовства особенно выражено в пророчествах Исаии. Он возглашает от лица всего Израиля: Ты, Господи, Отец наш, от века имя Твое: «Искупитель наш» (Ис. 63: 16), то есть отцовство и искупление нераздельно связаны между собой. Это уже те мотивы, которые в полноте проявятся в Новом Завете. Отец – это не закон, не каратель, а Тот, Кто полностью отдает Свою природу Сыну. А образом этого является Божественная жертва, которая не только принесена Сыном Божиим, но осуществлена всеми Лицами Святой Троицы, включая Отца.
В Евангелиях Бог именуется Отцом только в словах Господа Иисуса Христа. Сам Сын свидетельствует об Отце: Отец любит Сына и все дал в руку Его (Ин. 3: 35). В этом кратком слове бездна смысла. Что все дал Отец Сыну? В первую очередь Он дал Самого Себя, Свою Божественную Природу. В это все помимо Божественной Природы входит Божественная Воля, Божественная Сила, Божественная Власть – все то, что имеет Отец, отдано Сыну. Это нераздельно с любовью. Это абсолютный и самоценный дар любви.
Есть такая церковная позиция в литургическом предании, что когда мы служим всенощное бдение или другие службы суточного круга, то мы служим Богу, а когда мы служим Божественную литургию, которая является также воспроизведением всего домостроительства спасения, то Бог служит нам. И служит нам не только Сын, Который Себя отдает в жертву за род человеческий, но служит и Отец, про Которого Его Сын сказал в беседе с Никодимом: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3: 16).
Глава IV
См.: Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. М., 1991. Глава III.
Безусловно, понятие об отцовстве как прообразе небесного отцовства по-разному присутствовало и в языческих религиях. Однако результатом определенного понимания отцовства в языческой культуре стало представление, с которым к понятию отца подходила школа психоанализа, в частности, школа З. Фрейда, возникшая в конце позапрошлого – начале прошлого века. Отец символизировал закон, все то, что сдерживает подсознание человека, его инстинкты. Поэтому, если говорить упрощенно, с точки зрения такого подхода все подсознание человека стремится к уничтожению отца. Одновременно человек страшится таких мыслей, и с этим связано все функционирование человеческой психики. То, как в язычестве осуществляло себя отцовство, подводит именно к указанному пониманию. –
