точные науки и технику, на веротерпимость, отсутствие «антифеодализма» и критики вероисповедания. Всё это стало государственной идеологией в Петровскую эпоху. Вместе с тем Прокопович, находившийся в центре раннего русского Просвещения, своим творчеством определил основные идеи эпохи. Статья И. Тетцнера, на наш взгляд, вносит определённый вклад в дискуссию о происхождении и путях просветительских идей в славянских литературах.
Известный немецкий славист, академик Эдуард Винтер выпустил 15 томов трудов «Материалы и исследования по истории Восточной Европы» (серия издавалась с 1958 по 1966 г.). Она приобрела большое международное научное значение. По признанию самого Э. Винтера, «благодаря изданным нами работам стал очевидным факт тесного культурного общения, существовавшего между Германией и Россией в XVIII столетии»[171].
Но наиболее фундаментальной его работой стала монография «Раннее Просвещение» (1966)[172]. На широком историко-литературном фоне учёный рисует перипетии борьбы против конфессионализма в Средней и Восточной Европе и подробно анализирует немецко-славянские связи.
В связи с этим большое внимание Э. Винтер уделяет общественно-политической и культурной деятельности Феофана Прокоповича. Учёный считает Прокоповича противником схоластики, «вследствие этого он занимал позитивную позицию в отношении просвещения народа и мог оказать Петру значительные услуги при утверждении раннего Просвещения» (с. 282). Достаточно подробно Винтер излагает взаимоотношения Феофана Прокоповича с иерархами русской церкви, говорит о его деятельности по организации Святейшего Синода, особенно о просвещённом характере устава для него, о роли Феофана в становлении Академии наук России, о библиотеках вообще и, в частности, о знаменитой библиотеке Феофана Прокоповича (с. 299). Оценивая влияние просветителя на русскую литературу Петровской эпохи, Э. Винтер считает, что «Прокопович своей любовью к русской литературе оказывал стимулирующее воздействие на молодых сторонников Петра – Кантемира, Тредиаковского; Прокопович стал ценным наставником прежде всего в тайной борьбе за просвещение путём иронии и сатиры, путём переводов классических произведений европейского Просвещения на русский язык» (с. 303).
Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает параграф о Феофане Прокоповиче в связи с тем, что, по мысли Э. Винтера, он «имел для развития раннего украинского Просвещения такое значение, что его именем по праву можно озаглавить особый раздел в истории украинского раннего Просвещения» (с. 329). Далее исследователь весьма обстоятельно даёт биографию молодого Феофана Прокоповича (с. 330–335 и др.; при этом излагаются совершенно известные вещи, кстати, без всяких сносок на имеющуюся в нашей отечественной науке литературу). Как и очень многие исследователи, Э. Винтер пишет о Прокоповиче как о «решительном противнике новой схоластики и иезуитского ордена», о достаточно критическом отношении
Винтер Э. П.Н. Берков и «Материалы и исследования по истории Восточной Европы» // XVIII век: сб. 10: Русская литература XVIII века и её международные связи. Л., 1975. С. 49.
Winter Е. Fruhaufklarung: Der Kampf gegen den Konfessionalismus in Mit-tel– und Osteuropa und die deutsch-slawische Begegnung: Zum 200. Todestag von G.W.Leibniz im November 1966. Berlin: Akademie-Verlag, 1966. 424 s. Далее цитируется это издание, страницы указываются в тексте.
