степени связаны с отношением русских писателей Петровской эпохи к «чужому» и «своему», к оригинальным и переводным текстам. Проблема литературной собственности на протяжении всего столетия «неизменно являлась предметом полемики и литературных споров»[264]. «Приговор художественной практике», «новая концепция отношения к чужому тексту» – всё это характеризует сущность понимания литературной собственности в «Поэтике» Феофана Прокоповича[265].
Тезаурусный подход к изучению литературных явлений в их взаимосвязи позволяет осмыслить литературно-критическое наследие Феофана Прокоповича, действительно стоявшего у истоков литературной критики русского предклассицизма. Мы это делаем на основе тезаурусного анализа знаменитой «De arte poetica» («О поэтическом искусстве», «Поэтика», 1705 г.)[266].
Литературная критика – особая (отдельная!) тема в теоретическом и художественном творчестве одного из самых талантливых «птенцов гнезда Петрова». Феофан Прокопович вводит само понятие «критика»: «Критики не особенно одобряют известные стихи Виргилия[267]…» (387). В качестве критика имеется в виду Я. Понтано, который во второй книге своей «Поэтики» критиковал Вергилия[268]. Феофан на страницах своей «Поэтики» часто обращается к Скалигеру как критику и тоже автору «Поэтики» (409). При этом примечательно то, что Феофан-критик делает замечание о Скалигере-критике в таких выражениях: «прекрасное замечание» (398), «достойное упоминание» (399). Есть у Феофана-критика и претензии к комментатору Вергилия Сервию, который, по мнению Феофана, не понимает сути некоторых стихов Вергилия (398). Таким образом, можно говорить о публицистических вкраплениях в поэтику Феофана Прокоповича.
Феофан в «Поэтике» оставил много разрозненных суждений о словесном искусстве в целом и о поэтическом в частности. «Это искусство, – утверждает он, – бесспорно, одно из самых прекрасных и привлекательных» (336), тут же он раскрывает своё понимание привлекательности поэтики. Это для него соревнование, соперничество дарований, в результате чего появляются поэтические произведения. «Они сопряжены с большим трудом, нуждаются в мощном вдохновении и требуют больших усилий, да не меньше и решимости, и выдержки» (337). «Поэтика», по Феофану, – это «прекрасная наука», она даёт «приятность и усладу», у неё «божественная особенность», литературные «труды <…> представляются чрезвычайно сладостными»; недостоин называться поэтом тот, кто тяготится трудом. «Предисловие» к феофановской «Поэтике» изобилует подобного рода замечаниями молодого преподавателя Киево-Могилянской духовной академии.
Поэзия – не только «божественный дар», но это – «чувство человеческое, в образе любви, было первым творцом поэзии», когда «душу охватывает некое неистовство, которое является зародышем поэтического замысла», – пишет Феофан Прокопович со ссылкой на «Застольные беседы» Плутарха (340). Неоднократно Феофан говорит о благородстве поэзии, о её «доброй славе», важности и ценности» (341)
Николаев С.И. Оригинальность, подражание и плагиат в представлениях русских писателей XVIII века (Очерк проблематики) // XVIII век: сб. 23. СПб., 2004. С, 19.
См.: Николаев С.И. Из литературной эстетики Петровской эпохи // XVIII век: сб. 18. СПб., 1993. С, 223, 225–226.
См. перевод Г. А. Стратановского на русский язык: Феофан Прокопович. Сочинения. М; Л., 1961. С, 335–455.
Феофан и переводчик пишут «Виргилий».
Стратановский Г.А. Примечания // Феофан Прокопович. Сочинения. М.; Л., 1961. С, 496.
