комедиографа, но и критиковал за изобилие «гадостей»; причину их появления в художественном произведении Феофан видит не в сущности комедии, а в «нравах распущенного века» (343).
«Русская литературная критика начиналась не со сладких похвал, а с ожесточённых идейно-художественных битв. <…> В общественном мнении XVIII в. “критика” первоначально отождествлялась с “осуждением”»[270].
В «Поэтике» и «Риторике» Феофан использует всю гамму европейской словесной культуры. С одной стороны, он высоко оценивает античных и средневековых, а также современных ему художников слова, с другой, – клеймит и издевается над барочными поэтами и ораторами: Стефаном Яворским, С. Дашковым, М. Радышевским, Т. Млодзяновским, Я. Собеским и др. Феофан осуждает даже таких знаменитых писателей древности, как Плавт, Катулл, Овидий, Марциал, которые писали «нечистые» произведения, а ведь поэт обязан учитывать великую важность поэзии, её влияние на людей. В связи с этим Феофан призывает начинающих учиться своему ремеслу, не полагаясь только на дарование и вдохновение (см.: 344–346).
Определяя основные литературные понятия, Феофан Прокопович характеризует сущность природы поэта: он – сочинитель, подражатель, не говоря уже о тех, кто пытается учиться сочинять, т. е. подражать.
В трактовке учения о подражании отчётливо обнаруживается позиция Феофана Прокоповича как предклассициста, ибо образцы для подражания он видит прежде всего в античной поэзии и приводит имена тех, кому надо подражать (Вергилия, Горация, Овидия и т. д.). При этом Феофан Прокопович объясняет, как надо подражать, чтобы научиться у античных мастеров выражать свои мысли в поэтической форме. Для этого надо как бы воплотиться в душу и мысли другого поэта, тогда в своём произведении прорастут «семена» чужие (382). Теоретик вводит понятия «чужого вдохновения», а также «лёгкость создания», и это он приветствует у авторов, а вот избыточность в подражании, по словам Феофана Прокоповича, «до тошноты» (383), он осуждает. Подражанию нужно учиться, усваивая чужой опыт и совершенствуя свой. Он в принципе не допускает такого состояния, когда можно дойти в подражании до «настоящего» Цицерона или «сравняться с Виргилием» (383). Он призывает подражать, т. е. походить на образец, занимать сам дух, быть похожим в мышлении, ориентироваться на стиль, сохраняя чувство меры. И об этом рассуждает достаточно пространно (см.: 383–384, 385). Говоря о трактате Феофана Прокоповича, А.С. Курилов пишет: «Так в недрах латинских поэтик формируется краеугольный камень эстетики классицизма»[271]. Феофан Прокопович буквально обрушивался с резкой, непримиримой критикой и сарказмом на тех барочных поэтов, которые не соблюдали культивируемых в предклассицизме этико-эстетических правил. Особенно досталось польскому поэту Якову Собескому, панегиристу польского короля Сигизмунда III; поэт создал поэму «О Хотинской битве» (битва состоялась в 1621 г.; поэма написана в 1646 г.)[272].
В своей «Поэтике» Феофан Прокопович,
Егоров Б.Ф. О мастерстве литературной критики. Жанры. Композиция. Стиль. Л., 1980. С, 42.
Курилов А.С. Литературоведение в России XVIII века. М, 1981. С. 70.
Стратановский Г.А. Примечания // Феофан Прокопович. Сочинения. М.; Л., 1961. С, 496.
