от язвенника, не слушать его, не замечать, как он «курит себе или так молчит, смотрит сквозь окна вдаль, на небо, а там закат играет всеми цветами, то красную полосу пустит, то лиловую, потом золотая корочка загорится на туче, или все морозной зеленью подернется, лимоном, блеснет звезда…» (здесь и далее курсив наш. – О.С.). Уничтожение Коробейникова носит моральный характер. Появляется пропасть, разрастающаяся бездна, провал, который Коробейников «заключал» в себе раньше. Автор обыгрывает болезнь героя. Декадентская тема наполняется символикой «зияния», гротескного разложения души и плоти.
Т.Н. Толстая пишет, что Коробейников регулярно приходит на «расположившуюся» недалеко от его местопребывания дачу со своим «приношением» (гриб). Отбор лексики соответствует описанию вечернего чаепития, перекликающегося с мотивом евхаристии: «Тут хозяйка… несет чайник под ватным колпаком, режет кекс, включает свет… Коробейникову курить не стоило бы, с его-то язвой, но он курит, заводит беседы о таинственном»[27]. Трапеза, особенно «вечеря», с древних времен считается священным обрядом вкушения пищи, дающей жизнь благодаря Господу. «Новая» евхаристия с кексом и чайником на плитке пародийно обыграна автором и развенчивает пошлость жизни.
Постоянные визиты Коробейникова в дачный поселок отсылают к мотиву паломничества, скитальчества и завершаются, казалось бы, «обретением мечты». Герой встречает Ольгу Михайловну. Однако ее образ далек от образа святой девы. Она напоминает герою красавицу в замке: «выглядывает в окно и говорит…», «глаза у нее блестят». Женщина признательна Коробейникову за забавные истории, называет его «чудным». Традиционный для русской литературы мотив юродства автор изменяет, помещая в плоскость современных бытовых реалий. Герой оказывается способным соответствовать примитивным интересам дачников. Он умеет лишь развлекать своих собеседников. В этом суть его чудаковатости, не имеющей ничего общего со страданиями святого безумца, обладающего даром прорицания. Наивность и непосредственность становятся качествами, отличающими героя от окружающих. Появление скульптора Дмитрия Ильича с желтыми ястребиными глазами, смотрящего «как-то пристально», напоминает явление сатаны. Детали его портретной характеристики можно расценить как демонические. Визит скульптора влечет за собой поругание «вечернего таинства». Таинственный Дмитрий Ильич имеет явные признаки искусителя. Он соблазняет Ольгу Михайловну. Автор сообщает о «юридическом казусе», случившимся с героем. Дмитрий Ильич оказывается обыкновенным мошенником. Сакральная тональность «вечери» снижена. Автор осмеивает обряд чаепития.
На фоне псевдосвятого причастия проясняется функция заголовка рассказа – углубить общественный кризис, сделать его грандиозным по отношению к конкретному индивидууму. Пошлость, лицемерие, ханжество и снобизм грозят герою гибелью. Дачное культурное
Толстая Т.Н. Река Оккервиль. М.: Эксмо, 2003. С. 124. Далее текст цитируется по данному изданию с указанием номера страниц.
