множество кораблей с темными килями, а вдалеке серебрилось лазурное коварное море. Галера, на корме которой высилась статуя Нереиды, только что снялась с якоря. Гребцы с пением рассекали волны, и вот уже вдали виднелся лишь покрытый жемчужинами капель ускользающий профиль девы вод: кормчий провел галеру по узкому проходу, ведущему в гавань Эвностоса[17], – она скользнула в открытое море, оставив за собой вспененный след.
– Вот так и я, – подумал Пафнутий, – я тоже когда-то хотел с пением сесть на корабль в мирском океане. Но вскоре осознал свое безумие, и Нереида не смогла унести меня с собой.
Размышляя подобным образом, он сел на груду канатов и уснул. Во сне ему было видение. Пафнутию показалось, что он услышал оглушающий звук трубы, небо стало кровавого цвета, и он понял, что настал последний час. Он начал молиться Богу с большим усердием и тут увидел приближавшегося к нему огромного зверя, на лбу которого был начертан огненный крест, – он узнал Сфинкса из Сильсиле. Зверь схватил его зубами, не причинив боли, и унес в своей пасти, как кошки обычно переносят котят. Так Пафнутий пронесся над несколькими царствами, над горами и реками и оказался в пустынном месте, покрытом высокими скалами и горячим пеплом. Из множества трещин в земле наружу вырывался жар. Зверь осторожно поставил Пафнутия на землю и сказал:
– Смотри!
Пафнутий, склонившись над краем бездны, увидел внизу огненную реку, текущую в недрах земли, между черными скалами. Там, в мертвенно-бледном свете, демоны терзали души людей. Души сохраняли подобие тел, в которых когда-то пребывали, и даже остатки одежды укрывали эти тела. Казалось, что мучения не колеблют спокойствия душ. Одна из них, большая, белая, с закрытыми глазами, с перевязью на лбу и скипетром в руках, пела, и сладостный голос ее разносился над пустынным берегом: она пела о деяниях богов и героев. Зеленые черти кололи ее губы и горло раскаленным железом. А тень Гомера продолжала петь. Неподалеку старый Анаксагор[18], лысый и седой, чертил циркулем какие-то фигуры в пыли. Демон вливал ему в ухо кипящее масло, но не мог вывести мудреца из задумчивости. Монах увидел еще множество людей, которые на мрачном берегу пылающей реки спокойно читали, размышляли или беседовали, прогуливаясь, как учителя с учениками, в тени платанов Академии. Один лишь старец Тимокл держался в стороне и качал головой, как человек, все отрицающий. Падший ангел размахивал факелом перед его глазами, но Тимокл не желал замечать ни ангела, ни факел.
Онемев от изумления, Пафнутий обернулся к зверю. Но тот исчез, и монах увидел на месте Сфинкса женщину, лицо которой было закрыто вуалью. Она сказала ему:
– Вот, запомни: таково упрямство этих неверных, что и в аду они остаются жертвами иллюзий, соблазнявших их на земле. И смерть не помогла им, ибо очевидно, что недостаточно умереть, чтобы увидеть Бога. Те, кто не познал истину, живя среди людей, не познают ее никогда. А что такое демоны, жестоко карающие эти души, как не божественная справедливость? Вот почему эти заблудшие не могут ни увидеть ее,
Эвностос – западный порт древней Александрии.
Анаксагор – древнегреческий философ, математик и астроном.
