как северные итальянцы, Христом, принимающим Иудин поцелуй, с недописанной рукой одного из апостолов. По поводу чего уральская профессорша возмущенно сказала:
– Некому дописать, пригласили бы нашего Шилова или Глазунова.
Юноша
– экскурсовод, хорошо знающий русский и русских, стал как вареная креветка, только и смог выдохнуть:
– Но это ведь Леонардо…
– По
– моему, с нас хватит, Агата!
– Клещева ущипнула ее за руку. —Просветились!
– И они вышли в слепящий воздух, зашагали обратно по длинной улице.
– Ой
– ля
– ля!
– Антонина потащила ее к афише на белой стене здания. Не такого уж заметного среди всей этой наплывающей красоты. Чуть правее было приклеено небольшое объявление.
– «Трубадур»! Верди! Поет премьер Конвет- Гардена, это не хухры
– мухры, а сейчас генеральная репетиция. Подымите голову! Это же «Ла Скала»! Прорвемся?
Вот дела! Если Антонина не хитрила, не знала итальянского, то как
– то поразительно чуяла, могла понять, прочитать.
Рослый охранник у входа, похожий на картинного карабинера, не хотел пускать, но Антонина замахала руками, забарабанила по
– английски и они прошли. Ни словечка не дает мне вставить, для чего я брала уроки, досадовала Агния.
– Он спросил пропуск, а я ему лапшу навесила, что мы родственницы этого хрена собачьего
– английского баритона, приглашение дома забыли. —Да, виртуозно наврать, изобразить англичанку Агния, разумеется, не могла.
В полутемном уютном зале приглушенно играла музыка. Только посвященные, кучка избранных, сгрудились в первых креслах. Пышные бакенбарды липли к потному лицу баритона, объемистое брюшко распирало рыцарские доспехи. Но голос, но голос! Как пел этот Энрике! Через минуту Агния забыла о приклеенных баках и о брюхе, завлеченная могучей стихией голоса.
Из музыкальной нирваны Агнию вырвал напряженный шепот Антонины.
– Атас! Бежим в туалет.
– Куда?
– Не поняла Агния.
– Мне не хочется.
– Захочется. Или попадем в лапы итальянских ментов. Тут порядки строгие.
По проходу к ним уже спешили два капельдинера с фонариками. Видно, они знали приглашенных персон поименно.
Втиснувшись в туалетную комнату, Антонина встала на унитаз, подтянулась на руках и, как кошка, вцепилась в высоко подвешенную батарею
– прямо под небольшим окном.
– Лезь сюда!
– Приказала она Агнии.
– Да очки подыми с пола, дуботолка!
Вот что она обо мне думает на самом деле. Агния кряхтела, но у нее ничего не получалось.
