походов на Манхэттен, состоявшийся во второй половине первого ее года в городе, вероятно, в конце лета, Джейн вышла на станции метро на Кристофер-стрит; ей «понравилось, как звучит название», – скажет она. Она не имела понятия, где находилась, «но была очарована этим местом… Я провела остаток вечера, просто гуляя по этим улицам».
Когда она сошла с поезда, то увидела название станции, выложенное на мозаичной плитке, как и на большинстве из четырехсот с лишним станций метро Нью-Йорка:
CHRISTOPHER ST.
SHERIDAN SQ.
Шеридан-сквер – это, конечно, вовсе не «сквер»[204]. Но за пределами ее нерегулируемого неприятного пространства тянется на юг Седьмая авеню и широкая 4-я Западная улица. Прогуляйтесь по ним или по Гроув-стрит, Вашингтон-плейс или Вэйверли-плейс, которые все сходятся здесь, и вскоре вы обнаружите себя в лабиринте маленьких улочек к югу и западу от площади; клубы и бары 4-й Западной улицы, привлекающие гуляк из других боро, арт-галереи, маленькие магазинчики, скромные жилые дома.
Джейн сейчас находилась здесь, в низине, по большей части не нанесенной на туристические карты, вдали от центров концентрации рабочих мест, в сердце небольшого, небогатого и немного разношерстного района. Вокруг Шеридан-сквер нет четко выделяющихся торговых улиц, ничего похожего на престижную Пятую авеню или пролетарскую 14-ю улицу – здесь вообще нет ничего четко обозначенного. Кварталы красивых особняков по Шестой авеню, которые словно сошли со страниц романов Генри Джеймса, мелодичный итальянский, звучащий в магазинах и на ступенчатых крылечках жилых домов на юге, обшарпанные склады и вкрапления кустарных производств на западе. На Бликер-стрит – пекарня, продающая итальянский хлеб по пять центов за булку, магазин сыра, торгующий рикоттой по двадцать пять центов за фунт. Торговля крестьянской рабочей одеждой, старыми украшениями и букинистические магазины занимают квартал. Аптека, где продается косметика и контрацептивы. Кафе-мороженое, где тусовались молодые итальянцы. Размах был невелик, но ассортимент и разнообразие потрясающие, уличные виды никак не вписываются в расчетливый картезианский порядок. Джейн здесь видела Нью-Йорк не в его величии, его перенаселенности, его многолюдных толпах. Напротив, это был Нью-Йорк в его малости, его неоднородности: стоит только повернуть за угол, и тебя ждут маленькие открытия и новые приключения.
Уличная сетка Манхэттена здесь распадается на части, будто в результате внезапной, вторгшейся в упорядоченную кристаллическую решетку ошибки. 4-я Западная улица, послушно связанная сеткой только на востоке, на Шеридан-сквер внезапно отклонялась к северо-западу, а через несколько кварталов вдруг припускала, против любого смысла и логики, на 11-ю Западную улицу. Другие улицы, такие как Кармин, Корнелия и Джонс, через пару кварталов просто исчезали. Добросовестный исследователь городской жизни, профессор Кэролайн Вэр из Вассар-колледжа, тогда же описала «содержание» одного из кварталов на Джонс-стрит[205]. Там
Whyte,
Ware, p. 44.
