никто не сидит?
– Нет, Николай Андреич, – ответил Путилин, маленький, чёрненький гимназист, со смуглым, впадавшим в жёлтый цвет лицом и густыми, коротко остриженными волосами, чёрными, как вороново крыло.
Отвечая Николаю Андреичу, он поднялся с места, потом вышел в проход между партами и пропустил Буланова к пустому месту.
Когда Боря протискивался мимо него, Путилин следил за ним своими острыми чёрными глазами, словно хотел что-то поймать в его лице и сразу разгадать своего нового товарища.
– Ну, вот, здесь вам будет хорошо, – сказал Николай Андреевич. – Садитесь вот тут, у стенки. А на доску вам видно?
– Видно.
– Хорошо видно? Прочитайте.
Николай Андреевич написал очень мелко на доске мелом слово.
Боря прочитал:
– Буланов.
– Ну, значит, хорошо видите, – удостоверился Николай Андреич и вышел из класса.
В дверях ему встретился другой господин, также во фраке со светлыми пуговицами. Это был учитель. Он шёл в класс давать урок. Когда он сел на кафедре на стул и стал проверять по журналу, кого из учеников не было в классе налицо, кто-то из гимназистов сказал ему:
– Константин Петрович, у нас новичок есть.
– Новичок? Кто?
– Буланов. Вот он на третьей скамейке у стены.
– А! Ну, познакомимся, – сказал учитель, обратившись к новичку.
Боря не знал, что нужно вставать при разговоре с начальниками, и продолжал сидеть.
Поднялся он только тогда, когда Путилин, удивлённый его неведением, толкнул его в бок и шепнул ему:
– Встань, встань!..
– Вы откуда к нам поступили? Дома учились до сих пор? – спросил Константин Петрович Буланова.
– Да, дома.
– Где? Здесь, в Петербурге?
– Нет, в деревне.
– Должно быть, в пансионеры поступили?
– Да.
– А в журнал ваша фамилия вписана?
– Не знаю.
Константин Петрович заглянул в журнал.
– Нет ещё. Надо вписать. Ну, садитесь, – разрешил он, занося в список фамилию новичка. – Учиться будете хорошо?
– Постараюсь.
Боря почувствовал, что он краснеет, конфузится.
– Да, да… Надо стараться. В классе будьте внимательны, уроки готовьте прилежно… Задаём мы немного: всегда можно поспеть справиться с уроками. Стоит только захотеть – и будете хорошим учеником. Ну, садитесь. А мы начнём урок.
Опускаясь на скамейку, Буланов почувствовал вдруг сильную боль в ноге. Лицо его вдруг сморщилось. Он не выдержал, и у него вырвалось невольное «ой!» С задней скамейки ему подставили карандаш, на который он и наткнулся, так что тот, переломившись, упал на пол и застучал по нему. Константин Петрович услышал это
