советника в нижнем этаже»!
– Ну, и пусть себе живёт! – пожал плечами Гончаров. – Мне-то до этого какой интерес?
– Самый прямой! – уверил Будри. – Потому как сей саксонский Фишер уведомляет, что он «получил из‐за моря разных сортов новые скрипки, виолончели, гитары и прочее».
– Это другое дело! – оживился Гончаров.
– А также, – продолжал читать Будри, – английские концертные роги, кларнеты, флейты и прочее. Венские новые фортепиано, сделанные наподобие флигелей и клавикордов в последнем вкусе». Как?
– Всё бы купил! – мечтательно произнёс Гончаров. – Располагай я свободными средствами.
– Вот и воспользуйтесь жемчужным предложением! Фортуна сама вам в руки идёт!
– Жемчужным? – не понял Гончаров. – Что вы имеете в виду, Давид Иваныч?
Не успел француз ответить на вопрос, как из дома вышел мужчина итальянской внешности.
– Мсье Будри! – закричал итальянец. – Какими судьбами?
– О, Гаэтано, bonjour, bonjour! – приветствовал француз.
– Bon matin, Давид! – ответил Гаэтано.
– Permettez-moi de vous prėsenter monsieur Гончаров, – представил Будри своего спутника.
– Доброе утро! – кивнул Гончаров. – Давайте по-русски, господа!
– С удовольствием! – отозвался Гаэтано. – Рад приветствовать таких уважаемых гостей! А почему не заходите? Милости прошу!
– Ожидаем даму! – ответил француз.
– О! Тогда будем ждать! У меня ведь столько нового! Есть император Бонапарт в полный рост. Людовик XVI-ый, Мария-Антуанетта. Светлейший князь Григорий Потёмкин. Генералиссимус Суворов. Жан-Жак Руссо. И даже граф Феникс Калиостро!
– Что мне все эти графы и князья? – перебил итальянца Будри. – Ты мне скажи, Гаэтано, я у тебя есть?
Будри повернулся к Гончарову и объяснил:
– Я давно прошу его поместить в комнате меня. Это же незабываемое впечатление – встреча с самим собой!
– Увы, Давид, пока порадовать нечем! – сказал Гаэтано. – Зато есть твой брат!
– Жан-Поль?
– И не один! А рядом с Шарлоттой.
– Корде?
– С нею. Тет-а-тет. Он возлежит в ванной, а она с занесённым кинжалом!
– Какая жуть! – тихо произнёс Гончаров.
– Публика в восторге! – успокоил Гаэтано. – Специально приходят их посмотреть.
Показались Сипягин и сопровождающие его бородатый мужчина в партикулярном платье и женщина, одетая на европейский вкус.
– Комната открыта? – осведомился Сипягин.
– Да, да! Прошу вас! – засуетился Гаэтано. – Милости прошу!
Когда дверь за посетителями затворилась, Гончаров негромко сказал:
– Колоритная компания!
– Хоть сейчас в Комеди Франсез! – согласился Будри.
Зацокали копыта, подъехал экипаж. Дверца приоткрылась, и показалась княгиня Голицына.
– Вот
