портрета. – Назвал её чудом. Сказал, что из её глаз струится счастье.
– Ну, а главное?
– Что главное, тётушка?
– О судьбе вашей ничего не говорил?
– Говорил.
– Что же ты молчишь?! И что же?
– Сказал, что это очень опасно, когда служба зависит от Амуров.
– А дальше что?
– Дальше – ничего. Оля Протасова вошла.
– Подслушивала! Стало быть, уже всё известно Марии Фёдоровне!
– Что известно?
– Весь двор судачит о розочках, которые вчера раздавал твой Алёша.
– Раздавал?
– Да, милая моя! Маше Нарышкиной, государыне и тебе.
– Как? – воскликнула Наталья и, закрыв лицо руками, зарыдала.
– Не плачь, Ташенька! Слезами делу не поможешь! Теперь я стану устраивать твою судьбу! Мы нос-то ему утрём!
– Кому?
– Этому штабс-ротмистру!
В доме графини Екатерины Владимировны Апраксиной, кавалерственной дамы, старшей дочери княгини Голицыной, давали бал.
Хозяйка дома, тридцати семи лет от роду, была очень хороша собой, имела прекрасный профиль, большие глаза и стройную фигуру. Но черты её лица были довольно резкие, поэтому Екатерина Владимировна выглядела суровой, за что парижане времён Людовика XVI называли её разгневанной Венерой. Но сегодня вместе с мужем, военным губернатором города Смоленска графом Степаном Степановичем Апраксиным, она встречала гостей, поэтому изо всех сил старалась выглядеть повеселее.
Апраксины прибыли из Смоленска в Санкт-Петербург ненадолго, и одной из первых в их доме появилась княгиня Голицына.
– Катенька! Стёпа! – заговорила она, пока дочь чмокала её в щёку, а зять прикладывался к ручке. – Если б не это корсиканское чудовище, я бы сказала: Bonsoir! Je suis contente de vous voir! Vous avez tous bien?
– Спасибо, маменька, всё хорошо! – ответила графиня.
– Мы тоже очень и очень рады вас видеть! – добавил граф.
– Детки как?
– Хорошо, маменька!
– Пойду навещу! Соскучилась!
И княгиня отправилась разыскивать внуков.
А в большом просторном зале уже рассаживались по местам музыканты. Гости собирались группками и тихо переговаривались.
– Да, всё забываю спросить, – обратился Гончаров к Руничу. – Чем та история с князем завершилась?
– Какая история?
– С князем Волконским.
– А! – усмехнулся Рунич. – Как Павел в Сибирь его сослал?.. Поехал он с семьёю проститься. Мать сразу в обморок упала. А князь заспешил обратно во дворец. По пути встретил нескольких посланцев, требовавших как можно скорее явиться к императору… Павел уже лежал в постели, когда вошёл Волконский. «Что я наделал! – воскликнул государь. – Прости меня, Христа ради!». Он приподнялся с постели и поклонился.
– А что же князь?
– Князь попросил: «Позвольте, Ваше Величество, мне на минуту к своим вернуться? Там у меня
