кобылы, простите за прямоту, – сдерживая смех, заявил «либерал».
– Сами вы бредите, – огрызнулся «патриот». – Аргументов более чем достаточно, но никто не виноват, если вы их в упор не видите или не хотите видеть. Вот как этот товарищ… Что же за чудак такое сказал?
«Патриот» следил, правильно ли Тарле записывает его ассоциации, надежно ли зачеркивает неправильные и заодно упражнялся в «шпионском» языке.
– Белый дом, доллар, Джордан Смит, – прочитал он на другой анкете. – Можно истолковать, что в Белом доме его купили за доллар. А Джордан Смит, видимо, один из этих «глашатаев свободы», которым наш инкогнито в рот заглядывает.
– Вся информация анонимна и используется только в научных…
– Понял, понял, – ухмыльнулся «патриот». – Вы чернил-то не жалейте, господин студент, зачеркивайте лучше…
– Уважаемый коллега беспокоится, что вы используете в научных целях его проникновенный экспромт, – пояснил «либерал».
– Это, вообще-то, не дело моего не менее уважаемого коллеги, чтоб совать в него свой нос, – огрызнулся оппонент.
Как бы далеко ни заводили их жаркие диспуты, ученые мужи оставались людьми приличными. Они решили, что кричать и тем более размахивать кулаками не станут, а лучше объявят друг другу молчаливый бойкот, хотя бы до следующего банкета.
Для Саши осталось загадкой, что он не кто иной, как «упырь», который преклоняется перед почти неизвестным у себя на родине биатлонистом Джорданом Смитом.
Ну, а ученые так и вышли молча, когда раздраженная проводница объявила об эвакуации.
– Вам отдельно нужно сказать? – кричала она на них.
Ей было безразлично, какие у них звания и насколько они известны.
– Опять дебильные малолетки устроили! – вопила проводница на весь вагон.
Тарле же воспринял новость о минировании поезда серьезно. Студенту хотелось скорее покинуть опасное место, но он превозмогал страх, помогая выйти остальным.
– Пошел вон, я тебе не инвалид, – оттолкнул его Груздев. – Проклятье, не понос, так золотуха… Черт дери вас и ваш идиотский поезд, – досталось от него проводнице… – Ну, что встал, солдат? В штаны наделал?
Саша ждал, пока Тарле выведет старушку-учительницу, а Груздев продолжал напирать сзади:
– Как вы все меня достали, превратили такую страну в бедлам! – орал он.
Вскипая от ярости, полковник толкнул Сашу в спину своей сумкой с десятью бутылками женьшеневой настойки. Упав вместе с парнем в сугроб, учительница даже умудрилась ничего себе не сломать, только вывихнула палец. Это было маленькое чудо, которое даже сама она не осознала.
Местный вокзал казался вымершим. Здесь останавливались только электрички и то лишь в дачный сезон. Деревянный вокзал, похожий с виду на хлев, стоял с большим замком, на какие обычно запирают амбары. Из райцентра
