холодно, народ мерзнет, – давил он на жалость.
Ему казалось, что упоминание народа будет более убедительным, чем его личная просьба.
– Ну как, ну вы же здесь власть, – развел он руками.
Полковник ворчал, что у людей нынче мозги перестали работать. «Не могут даже снега натопить, которого вокруг навалом».
– Скажи им, пусть идут к титанам, все равно никакой бомбы там нет, – по-дружески советовал Саше Груздев.
Вопреки мнению полковника мозги пассажиров работали хорошо, по крайней мере, когда речь шла о кипятке.
В вагоне номер три держала осаду проводница. Она заперлась внутри и прокричала из окна, что не впустит никого, кроме «законных властей».
Две местные старушки пришли, как они сказали, поглядеть на поезд. Очевидно, поезд им понравился, так как они простояли на вокзале добрых полчаса и уходить не собирались.
– Бывает же такое! – сказала первая, глядя на играющих в снежки детей пассажиров.
Помолчав пару минут, вторая сказала:
– В будущем году будет хороший урожай картошки.
Выдержав привычную паузу, ее знакомая продолжила:
– Хоть чистым воздухом подышат.
– Да, – согласилась другая, думая об урожае картошки.
Они даже не подозревали, как простая процедура по удалению ушных пробок может обогатить их общение. Уже десять лет старушки подозревали друг друга в слабоумии.
«Опять эта кошелка замолкла», – дружно вздыхали они, но продолжали «водиться по старой памяти».
Свежий воздух не очень влек привычных к иному горожан. Они толпились в зале ожидания, где на каждого по статистике приходилось ноль целых три десятых посадочного места. «Уязвимые категории населения», успевшие занять твердые деревянные кресла, теперь могли почувствовать себя привилегированными. Страдали лишь те, кто ранее дорвался до чая. Они героически боролись с собственным организмом, ведь никто не хотел лишиться столь ценного деревянного кресла. Один находчивый пассажир договорился с мамашей, чтоб та на время положила своего грудного ребенка в его кресло. Он радовался собственной находчивости и даже позволил себе покурить на свежем воздухе. Но ребенок оказался капризным, и мать вынуждена была снова взять его на руки.
– Что это? Хунта? – громко возмущался «либеральный» ученый. – Настоящий произвол. Откуда вообще взялся этот молодчик в военной форме, раздающий приказания? Никто даже не догадался потребовать у него документы. Неужели вам все равно, кто вами руководит?
Он вспомнил недобрым словом «черных полковников», Пиночета и даже угандийского диктатора. Все подумали, что от духоты ученый тронулся. Люди начали шушукаться, когда он отправил куда-то некоего Амина.
– Иди Амин – это кровь, произвол, насилие… – вещал он. – Ну и как вам это? – обратился затем либерал к «патриотичному»
