была без сознания.
– Давай, действуй! – подмигнул Саше Груздев. – Покажи себя.
Отставной полковник не терял надежды, что «молоденький мальчик» воспримет его наставления, опомнится и предпочтет военную службу жалкому прозябанию «штатской сволочи».
В голову Саше не пришло ничего иного, как вынести девушку на хваленый свежий воздух. «Либеральный» ученый сразу укоряющее произнес, что до этого и дурак бы додумался. Его коллега-оппонент решил, что настало время перейти к решающему аргументу – действию, и вызвался помочь Саше. Он подобрал оставшуюся в кресле дамскую сумочку и посеменил вслед за ним на свежий воздух.
– Настоящий солдат! – у говоруна даже слеза навернулась.
Груздев воспринял это как личный комплимент, все ж таки его школа, и показал известный «молодежный» жест с участием большого пальца.
Свежий воздух сделал свое дело. Найдя себя на руках симпатичного парня, пострадавшая, тоже не лишенная обаяния, кокетливо улыбнулась.
– Что случилось? – спросила она нежно.
– У вас был обморок, – со всей серьезностью ответил Саша.
– А это ваша сумочка, – игриво вставил «ученый-патриот». – Должен заметить, вам она очень идет.
Девушка не обратила на него внимания. Сумка была подарена ее бабушкой, и девушка брала ее только тогда, когда ехала навестить старушку, чтобы ту не обидеть.
– У меня что-то снова голова кружится, – пожаловалась девушка.
Ей хотелось, чтобы Саша проводил ее, а лучше отнес (пусть все это увидят) на прежнее место в деревянном кресле. Но тот возразил, что в зале ожидания слишком душно. Оставив девушку на попечение полковника, он решил привести фельдшера, чего бы то ему ни стоило.
– Отстаньте от меня, – отмахнулась девушка от Груздева и бодро зашагала к душному сараю с надписью «Вокзал». – Как симпатичный парень, так обязательно дурак, – негодовала она.
Мужчина в монгольской шапке вернулся уже на телеге, запряженной той же самой кобылой. Для пущей надежности телега была оснащена рамой от почившего УАЗа, прозванного в народе «буханкой». Помимо солений, варений и прочих деревенских деликатесов, в ассортименте имелось лисье чучело и пока что живой еж. По телевизору (как же иначе?) селянин видел, как столичная публика, совершенно взбесившись не то с жиру, не то со скуки, платила деньги лишь за то, чтобы взглянуть на «дефективное лисье чучело».
«Моя-то лиса намного лучше будет, – смекнул мужчина. – И на лису живую похожа, и хвост вон какой пушистый. Красотка, одним словом».
Мастер-таксидермист постарался и запечатлел животное в прыжке. Наверное, то была лучшая из всех дохлых лис. Вопреки громким протестам жены, мужчина погрузил лису в телегу, надеясь получить за чучело по крайней мере десять тысяч рублей.
– Раз поезд
