«ни танцульки, ни борьба – не разберешь что», «пусть даже мальчик сам этого хотел, но он же ребенок, а детей должны наставлять взрослые, умные взрослые, а не тюфяки… Теперь такой тюфяк поехал забирать внука из этой дурацкой секции и будет на вокзале неизвестно когда, а есть уже хочется, но, как ни крути, бабы еще ничего не приготовили, только умеют ребенка баловать… сегодня эти танцульки, а завтра он захочет, не дай бог, научиться вышивать или стать скрипачом. И кто из него вырастет? Одни тюфяки… Семья тюфяков!».
Такие мысли водили хоровод в «железной» полковничьей голове, одна цеплялась за другую, и получался заколдованный круг.
И тут он заметил, что Саша машет ему на прощание из окна такси. Груздев выругался во всеуслышание, что себе прежде позволял лишь «в целях воспитания солдат и младших офицеров», и даже запустил снежком в злосчастное такси.
– Ты этому хмырю денег не должен, случайно? – спросил Сашу таксист. – Психованный он какой-то.
– У него работа была нервная, – прозвучало в ответ.
– А у кого она не нервная? – усмехнулся таксист. – Вот один дядя уперся: «Не буду платить» – и хоть бей его, хоть режь, стоит на своем… Укачало его, видите ли. Сиденье еще испачкал… Я бы с него должен был за моральный ущерб еще стребовать. А ты говоришь…
– Понятно…
«Понятно» часто говорят, когда хотят поставить точку в разговоре, это был как раз тот случай.
– Хочешь, расскажу, как я его проучил? Отвез я его, значит, в лес… Смотрю, он дергается весь… Звонить пытается, а телефон-то не ловит… Стал он деньги навязывать. А я на принцип пошел… Дело ясное – плати вовремя. Приехали… Сугробы, ни единой души… Он снова: «Отвези, откуда взял, заплачу». Не знал он Васю Смирнова… Ну, я как бы монтировку вынимаю и говорю ему: «Иди давай своим ходом». Ну, его и сдуло сразу, только пятки засверкали… Я всю дорогу обратную смеялся…
– Понятно, – повторил Саша. – Вы счетчик не забыли включить?
– Так грех с солдатиков деньги брать… Так довезу. Ты ж не отмороженный, как эти… выпендрежники институтские. Бумажки с птичкой получили и считают других быдлом, а сами-то полное чмо.
Таксист специально притормозил, чтобы покрякать и помахать руками, изображая птицу с дипломов «выпендрежников».
– А почему башки-то у нее две? – рассуждал он вслух. – Чего только не придумают, лишь бы выпендриться… Это как с мазней… Цветные квадратики нарисовал, и все изображают умных, как будто понимают… «Понятно», скажешь? Да не, брат, тут не все так просто… Они только косят под дебилов, это еврейская политика… Да, да, не удивляйся. Вот Малевич был еврей… Фамилия на -ич, значит, еврей. Намалевал свой квадрат, показал другим евреям, а те… опа… Шедевр… Братуха же наш намазюкал… Весь мир держат за дураков, а сами похохатывают, как они всех сделали… Всех, да не всех…
