душевную юность, кружась под звонкую музыку струн и дудочек. Она, одетая в сарафан и с цветочным венком на голове, позволяла пламени облизывать округлые икры, перескакивала через него вместе с молодыми девушками, от которых внешне нисколько не отличалась. Сесилия была прекрасна и многим могла дать фору и в прелести, и в изяществе, но дух её безнадежно старел, возрождаясь из пепла лишь в праздники, коих было не так уж много. Чародейка была бы не против, чтобы вся её жизнь была праздником. Бесконечной осенней ярмаркой.
– Стой! – воскликнул Вальтер, не совладав с дочерью.
Джейн извернулась и побежала вперёд, к столу. Гребень, застрявший в её волосах, выпутался из тёмных прядей и упал на пол. От него откололся зубчик.
– Матушка, – взмолилась девочка, поднимая гребешок и отломившуюся частичку. Она держала любимую вещь своей матери так бережно и аккуратно, как только могла, но её детские руки мелко дрожали. От досады нижняя губа немного выдалась вперёд, Джейн шмыгнула носом. – Гребешок упал.
Сесилия подняла голову, опомнившись. До этого она увлечённо рассматривала древесные узоры на поверхности стола, в мыслях уже находясь на ярмарке и резвясь в компании юношей и дев, словно в последний раз. Обернувшись, эльфийка уронила пустой взгляд в раскрытые ладони дочери. На губах её держалась снисходительная улыбка. Обычная, будто бы прилипшая к лицу.
– Ах, – вздохнула Сесилия и взяла в руки гребень. Её маска смиренной и послушной женщины не дала трещину, хотя за ней спряталась обида. – Ничего страшного. Думаю, его удастся починить, – она похлопала ладонью по стулу. – Не бери в голову, милая. В конце концов, это всего лишь гребешок.
Джейн улыбнулась лучисто и солнечно, но глаза её остались безутешны. Несмотря на столь юный возраст, она в чём-то понимала свою мать. Понимала и грустила, не зная, как ей помочь. В карих зеницах на мгновение показались слёзы, но их тут же затмил тихий смех. Джейн согласно кивнула, пригладила расчёсанные волосы и села за стол. Подложив руки под голову, она притихла, взмахнула ногой и пяткой ударила по ножке стула.
– Вальтер, – Сесилия приподняла брови и благосклонно кивнула, предлагая мужу сесть рядом с ней и наконец-то позавтракать. – Ты хорошо постарался.
– Да какой хорошо, – отозвался он и покачал головой. Его поступь была тяжёлой, отчего половицы скрипели в унисон каждому его шагу. – У нашей красавицы тот ещё нрав! Всё жду, когда она обленится и присмиреет, – Вальтер загрохотал смехом. Рокочущий хохот ударился о деревянные стены и низкий потолок, становясь громче.
Без интереса и желания глядя в тарелку, полную дымящегося супа, Джейн болтала ногами, и по молочной глади в её стакане шли круги.
– Не болтай ногами, а то наважней качаешь, – заговорщически протянул Вальтер, грузно опустившись на стул. Он тут же зачерпнул золотистый бульон ложкой и, не подув, отправил в рот.
Стук прекратился.
