в том, что с именем К. Маркса связан процесс глубокой качественной трансформации политической экономии как общетеоретической науки, позволившей поднять ее на более высокую ступень. Этот процесс не может быть понят лишь как результат влияния представителей классической политэкономии на такого оригинального мыслителя, каким был К. Маркс. Даже там, где имеет место факт так называемой традиции или преемственности в развитии К. Марксом политико-экономических идей своих предшественников, эти идеи переосмысливались им в совершенно иных социально-экономических условиях, в рамках которых ему приходилось решать совершенно иные задачи.
Такая логика формирования марксистской политической экономии отражает общую закономерность развития любой науки. Ее понятия и идеи становятся востребованными только в том случае, когда они способны выражать актуальные потребности современной действительности. Характеризуя эту закономерность, известный философ В. Ф. Асмус писал: «Ни одна идея не может стать живым элементом мировоззрения, не включившись в его современные задачи и проблемы. Способность идей оказывать влияние есть не что иное, как их способность жить и развиваться в условиях, далеких от тех, в которых эти идеи были первоначально сформулированы и высказаны. А так как условия позднейшей эпохи, начиная от экономики и общественных отношений и кончая живыми конкретными их представителями, никогда не могут быть – в строгом смысле слова – точным повторением условий эпохи предыдущей, то так называемое влияние должно быть усвоением, не вполне адекватным своему источнику, но всегда соотносительным с конкретными новыми условиями, ввиду которых осуществляется самый процесс научного исследования и мышления. Иными словами, то, что обычно называют «влиянием», есть в сущности переключение идей, высказанных нашими предшественниками, на разрешение задач, которые, быть может, и не грезились им и которые могли принять ясные очертания только в конкретных условиях современной действительности.
…Чем самобытнее, сильнее, оригинальнее, глубже ум ученого или мыслителя, тем активнее его мышление именно в том состоянии, которое зовут «обучением», «воспитанием», «усвоением традиций». Уже вступая в круг чужой мысли, ум великого ученого отбрасывает в его пределы тень собственного исполинского роста. Даже восхищаясь обаянием теорий и идей, которые он может вычитать у предшественников или воспринять от своих непосредственных учителей, мыслитель крупного ранга бросает эти идеи, как руду, в накопленный горн собственной мысли, с ее новыми, всей обстановкой и классовым окружением поставленными перед ним вопросами и задачами. Через его сознание чужие мысли проходят, как вода через фильтр: они как будто остаются теми же и в то же время появляются, выходя из фильтра, уже новыми»[101].
Таким гениальным мыслителем был К. Маркс, а потому его научное творчество не может быть объяснено и выведено как прямолинейное воспроизведение идей, высказанных его предшественниками,
