связь в том виде, в каком она представлена в реальной действительности[88]. Именно эта вторая сторона учения А. Смита послужила отправным пунктом вульгаризации политической экономии. Однако этот процесс завершился лишь «после того как политическая экономия достигла известной ступени развития и отлилась в устойчивые формы, т. е. после А. Смита, – от нее отделяется, как особый вид политической экономии, тот элемент в ней, который есть всего лишь воспроизведение внешнего явления в качестве представления о нем, – отделяется ее вульгарный элемент»[89].
По мере развития капитализма, обострения классовой борьбы процесс вульгаризации буржуазной политэкономии усиливается, приобретает разнообразные, порой весьма изощренные формы. В этой связи К. Маркс писал: «… Чем больше политическая экономия достигает своего завершения… идет вглубь и развивается как система антагонизма, тем самостоятельнее противостоит ей ее собственный вульгарный элемент, обогащенный тем материалом, который этот вульгарный элемент препарирует на свой лад; пока, наконец, этот вульгарный элемент не находит своего наилучшего выражения в виде учено-синкретической и беспринципно-эклектической компиляции»[90].
С резкой критикой воззрений представителей пострикардианской политической экономии выступили и другие экономисты, причем весьма далекие от марксизма. Так, проводя сравнительный анализ работ Д. Рикардо и его последователей в исследовании логики развития хозяйственного кругооборота, известный историк экономической мысли Й. Шумпетер писал: «Его работы – это также не ученические опыты, а творение мастера, в то время как все теоретики последующего периода – вплоть до появления теории предельной полезности – действительно являются школярами»[91].
Столь сокрушительная и резкая критика пострикардианского периода в развитии политической экономии не получила, однако, поддержки в мировой экономической литературе. Напротив, в ней утвердилась и является доминирующей иная, прямо противоположная точка зрения, согласно которой все экономисты данного периода внесли значительный вклад в развитие полит экономии, поэтому их также относят к классикам. В частности, влиятельный английский экономист Дж. М. Кейнс отмечал: «Экономисты – классики» – так впервые назвал Маркс направление, объединяющее Рикардо, Джеймса Милля и его предшественников, то есть основателей теории, нашедшей наиболее яркое выражение в рикардианской экономической системе. Я привык, быть может в нарушение общепринятого этикета, включать в состав «классической школы» последователей Рикардо, то есть тех, кто воспринял и развил дальше рикардианское экономическое учение, включая, например, Дж. Ст. Милля, Маршалла, Эджуорта и проф. Пигу»[92]. Аналогичную точку зрения развивает и известный американский экономист Дж. К. Гэлб рейт, суть которой такова: «Идея А. Смита подверглась дальнейшему развитию Давидом Рикардо,
По словам К. Маркса, «оба эти способа понимания… у Смита не только преспокойненько уживаются один подле другого, но и переплетаются друг с другом и постоянно друг другу противоречат» (
