с составлением (или, может быть, с прочтением, уяснением?) очередного эдикта, он в сердцах воскликнул: omnis defenitio perculosa est – всякое определение опасно!»[38];
б) для создания процессуального механизма оценки поведения участника уголовного судопроизводства как злоупотребления правом, ч. 1 УПК (Общие положения) дополнить корреспондирующей с предложенным понятием статьей примерно следующего содержания (по нашему разумению, по своей сущности эта статья должна следовать за нормой, устанавливающей принцип законности при производстве по уголовному делу; иными словами, представлять собой один из специальных принципов уголовного судопроизводства):
«Статья 7.1. Недопустимость злоупотребления правом
При производстве по уголовному делу злоупотребление правами его участниками недопустимо.
Факт злоупотребления участника уголовного судопроизводства предоставленным ему правом устанавливается мотивированным постановлением/определением суда, ограничивающим в связи с установлением такого факта пределы и/или сроки реализации данным участником судопроизводства своего субъективного права или влекущим иные процессуальные последствия, предусмотренные настоящим Кодексом.
В досудебном производстве по уголовному делу суд рассматривает вопрос о признании правового поведения участника досудебного производства фактом злоупотребления правом на основании мотивированного ходатайства о том полномочных представителей стороны обвинения или представителя стороны защиты.
При рассмотрении ходатайства о признании факта злоупотребления правом бремя опровержения доводов, представленных ходатайствующей о том стороной, лежит на представителях стороны, допустимость правовых действий которых обжалуется».
Необходимость опосредования в УПК некоего механизма реагирования на феномен злоупотребления правом в уголовном судопроизводстве осознается и другими авторами.
Так, Е. В. Рябцева предлагает дополнить его нормой (также считая разумным расположить ее после статьи, раскрывающей принцип законности при производстве по уголовному делу), именуемой ею «презумпцией добросовестности», следующего содержания:
«Статья 7.1. Презумпция добросовестности
1. Действия (бездействия) участников уголовного судопроизводства считаются добросовестными, если в установленном законом порядке не доказано злоупотребление правом.
2. В случае злоупотребления правом:
а) участнику уголовного судопроизводства может быть отказано в защите права, если это связано с недобросовестным его использованием;
б) право, которым участник уголовного судопроизводства злоупотребляет, может быть ограничено в установленных законом случаях»[39].
Не ставя перед собой задачи углубленного анализа содержания этого законодательного предложения, лишь скажем, что дополнительное введение
