вместе с девочкой к церкви, Анжелика заметила, что обитатели Брансуик-Фолз в честь Господа несколько смягчили свои строгие правила и оделись менее строго.
Хотя других красных платьев вроде того, которое она сшила для Роз-Анн, и не было, некоторые девочки были одеты в розовое, белое или голубое. Повсюду виднелись кружевные чепцы, атласные ленты, черные шляпы с высокими тульями и широкими полями, украшенные серебряной пряжкой или пером, которые женщины надевали поверх чепчиков с узкими вышитыми отворотами. Эта была английская мода, но она была практична и женщинам очень шла, а потому Анжелика тоже стала поддевать под шляпу кружевной чепец, когда начала путешествовать по американской земле.
В этой моде чувствовалась неброская элегантность, гармонирующая со скромностью светлых деревянных домов, окруженных кустами сирени и нежной голубизной небес.
Это был прекрасный воскресный день в Ньюхэвенике – земле весны.
По дороге Анжелику встречали робкие улыбки и кивки жителей Брансуик-Фолз. Видя, что она направляется к церкви, они шли за ней, довольные тем, что нынче утром она будет их гостьей.
Кантор присоединился к матери.
– Думаю, сейчас не время заговаривать об уходе, – заметила она. – Это было бы неудобно. Однако корабль твоего отца будет ждать нас в устье Кеннебека сегодня вечером, самое позднее завтра…
– Может быть, после проповеди мы все-таки сможем попрощаться? Сегодня скотина пасется на лугу, и за ней присматривает всего один пастух. Телята могут сосать молоко своих матерей, сколько хотят, и дойки не будет, поскольку все должны отдыхать. Я только что видел Мопертюи, он вел наших лошадей к реке. Он сказал, что пустит их пастись, посторожит их вместе с сыном, а к полудню приведет обратно. Тогда мы и тронемся в путь, даже если придется заночевать в лесу.
На вершине холма перед церковью находился помост, на котором стояло что-то, напоминающее подставку с тремя отверстиями, большим в центре и поменьше – по бокам.
– Большое – для головы, – объяснил Кантор, – а два других – для рук.
Это был позорный столб, у которого выставляли провинившихся. Рядом с варварским приспособлением на специальной дощечке писались имена осужденных и мотивы приговора.
Пенитенциарное оснащение маленькой пуританской колонии дополнялось столбом для порки.
К счастью, сегодня утром помост пустовал.
Но в своей проповеди преподобный Пэтридж дал понять, что, возможно, ситуация изменится, и к тому же скоро.
Сидя между неподвижных, как восковые фигуры, прихожан, Анжелика узнала, что замеченная ею сегодня элегантность объясняется не законным желанием почтить день Господа, а ветром безумия, который вдруг увлек за собой непокорную паству преподобного пастора. Ураганным ветром иноземного происхождения… И не надо далеко искать, откуда он дует, ибо он порожден полувосточной религией, вековая порочность и извращенность которой под водительством
