увы, сомнительная услуга. Искупление чужих грехов плодит беззаконие. Отнимает силы, заставляет верить в то, что придет Мессия и спасет. В то время как, единственный спаситель себе – ты сам. Учение Иисуса перекроили и извратили, из него самого сделали чтилище, возвели идолопоклонничество в степень высшей божественности, в то время как одна из заповедей гласит, не сотвори себе кумира. Любые рамки и формы – это насмешка над истинной верой. Вера сама должна зажечься в сердце, подобно Вифлеемской звезде, в сердце каждого новорожденного и не погаснуть со смертью, ибо душа – бессмертна, она лишь воплощается, когда истлеет предыдущее тело, понимаешь? И ничто не воспрепятствует этому, это закон Природы, это Божий закон, а Любовь – огонь, который позволяет душе не рассеяться в бесконечном пространстве. Любовь – это такая сила! О, ведь Иисус говорил, что Любовь и есть Бог. А христианство не имеет ничего общего с Любовью, а значит ничего общего с Богом – это лишь механизм, построенный на корыстолюбии и стяжательстве, умело запущенный благодаря случаю. Иисус – пример загубленной жизни, и ей суждено было стать первой жертвой этого механизма, благодаря сему ужасному событию он был запущен. Нескольким коварным умам пришло озарение – сколь велика сила сострадания, жалости и страха, и тотчас эти простые человеческие чувства стали теми веревочками, что превратили человечество в толпище послушных марионеток. В течение долгих столетий и поныне продолжают дергать детей Создателя за нити, заставляя плясать так, как того желают они. Вот истинное лицо христианства! А Истинной Вере нет нужды в каком-либо обличии. И нет нужды искать смерти, дабы обрести Рай. Ибо единственный закон Божий – это самосовершенствование. Ради того Создатель трудился целых шесть дней, создавая Землю, дабы ее населяли лишь сильные, любящие жизнь, что он подарил, и благодарные за его труд существа.
Последние слова она едва ли не прокричала, голос ее дрожал от негодования и скрытой муки, очевидно долго ждавшей выхода.
На этот раз Михаль поддался, в сердце его закрались подозрения.
– Что ты такое говоришь? – проговорил он настороженно. – Твои слова напоминают мне труды Лютера. Где ты начиталась подобной ереси?
– Я пришла к этому раньше, чем научилась читать. Еще в Гоще я испытала сомнение в правдивости некоторых мест библейских преданий, рассказанных мне матушкой. Проведя семь лет в святой обители, я постигла всю сущность веры, что мне навязали силой.
– Теперь-то ты должна быть довольна, что сделаешься одной из приближенных французской герцогини.
– Все не так, как тебе описала мать-настоятельница. Да, письмо действительно написано рукой Анной д'Эсте – герцогини Немурской – матерью лотарингского дома, как ее называют. Но мало кто знает, что она в тайном сговоре с испанским монархом. Случайно или намеренно она открыла… ему…
Мадлен вдруг замолчала. Опустив голову, она погрузилась в раздумья, вероятно,
