огонь пощадил, – достаётся данайцам в доходы.
Спросишь, может, о том, – а каков был Приама удел?
Видя, – занят врагом погибающий город, что входы
Вскрыты царских палат, что данаец дворцом завладел;
И отвыкший от битв старец, слабой рукою доверил
510 Тело дряхлое латам, и меч бесполезный надел, —
Прямо в гущу врагов устремляется в поисках Смерти.
В самом сердце дворца, там, под сводом небесным, стеной
Был огромный алтарь, только лавр густолистые ветви
Простирает над ним, осеняя Пенатов собой.
515 Без надежды с Гекубою дочери сели там клубом,
Жались вместе они, как голубки под чёрной грозой,
Обнимая богов вечных статуи. Тут же Гекуба
Мужа видит в доспехах, приличных лишь юным годам, —
Молвит: «Бедный Приам, что за умысел, страшный и грубый,
520 Взять тебя заставляет оружие это? Куда?
Не в таком подкрепленье, увы, в ратоборцах надёжных
Мы нуждаемся! Если б пришёл и мой Гектор сюда…
Отойди же скорей! Защитит этот жертвенник божий,
Или вместе умрём!» И, промолвив, призывно манит
525 Старца внутрь и сажает в укрытьи священном, сторожком.
В этот миг, ускользнув от резни, что там Пирр учинит,
Сын Приамов Полит появился. Средь вражеских копий,
Ранен, вдоль колоннад по пустынным палатам летит;
Следом гонится Пирр, разъярённый пролитою кровью, —
530 И, вот-вот он ухватит его, или пикой найдёт.
Все ж Полит убежал, – он упал, истекающий кровью,
Наземь; дух на глазах у родителей тихо уйдёт.
Тут Приам, хоть над ним уже верная Смерть шла дорогой,
Гнев не смог удержать, и воскликнул он слабо: «Вперёд
535 За злодейство тебе, и за дерзость преступную боги, —
Коль карает преступных ещё справедливость, ну, что ж, —
Всем, что ты заслужил, воздадут, и заплатят же строгой
Платой зверю, что мне ты сыновнюю гибель даёшь
Видеть, – взоры отца запятнал лицезрением Смерти.
540 Не таков Ахиллес; что тебе он родитель, ты лжёшь, —
Прав молящего он устыдился, и чести был верен, —
Бездыханное Гектора тело Приаму-врагу
К погребенью отдал, и пути невредимо доверил».
Молвив так, без размаха копьё рукой слабою ткнув,
545 Старец тихо метнул, но копьё отскочило безвредно
От верхушки щита, стали прочной послышался гул.
Отвечал Пирр: «Ступай же, и вестником будь, и поведай
То Пелиду-отцу. Как в печальных деяньях горю,
Рассказать не забудь и о выродке Неоптолеме,
550 Так умри же!» И вот он, промолвив,
