и я произнес имя Раймона-Роже.
Что касается Глорианды, то оно также представляет собою окситанский вариант имени Глория. Со временем, когда вы станете менее впечатлительной, я расскажу вам связанную с ним историю.
Глория Хиллери, ирландская повитуха, которую выдали замуж в Нью-Йорке, практиковала в основном у голландцев и переняла у них обычаи, освящавшие рождение ребенка. Они весьма многочисленны и трогательны у этого народа, который любит детей, балует их, отчего они становятся совершенно несносными. Конечно, ритуальный напиток, который мешали длинной, украшенной лентами палочкой корицы, они не пили, но она все же послала своих дочерей с известием о рождении двойни к соседям и родственникам, а поскольку таковых не оказалось, славные ирландки-голландки побежали в порт, чтобы сообщить об этом экипажам французских кораблей.
Затем мать посадила их за вышивание объявлений, представлявших собой дощечки, обтянутые красным шелком и окаймленные кружевом, которые нужно было повесить на дверь дома. Центр дощечки, предназначенной для девочки, покрывал прямоугольник белого атласа. Затем, видя, что смерти не миновать, проворные ручки поспешили обтянуть черным шелком дощечки, которым предстояло заменить собою прежние, а поскольку разразилась гроза, они сделали еще одну, покрытую тканью попроще, чтобы сохранить дощечки шелковые и атласные.
Теперь, когда опасность отступила и вновь воссияло солнце, дочери повитухи шили роскошные платьица, предназначенные для пышного крещения или для иной церемонии, на которой все впервые увидят близнецов.
Так Анжелика узнала, кто были эти юные вышивальщицы, проводившие целые дни над тканями и шившие у окна до тех пор, пока Рут и Номи не выгоняли их, как кур, выставляя на лестницу.
Спальня не переставала быть ареной множества напряженных моментов, проживаемых теми, кто приходил туда. Минуты воодушевления, волнений, восторженности, священного ужаса, спокойной, искренней близости можно было испытать, казалось, лишь там, и это влекло к дому миссис Кранмер половину города, а также бесчисленное количество посланников от экипажей стоявших в порту кораблей. Например, пришлось принять матросов с «Радуги», «Мон-Дезер» и «Ларошельца», которые охраняли графа де Пейрака, когда тот отправился к дому квакерш за помощью своему умирающему сыну; все эти гордые и неотесанные матросы, взволнованные необычными перипетиями, желали лично увидеть и насладиться созерцанием «воскресшего» этой ночью Раймона-Роже де Пейрака де Морана д’Ирристрю. Были и такие, которых удерживала здесь необходимость, прежде всего обе незаменимые кормилицы – сноха Шаплея для Глорианды и акадка Йоланда для Раймона-Роже, одна в сопровождении своего мужа-индейца, другая – крепышки Мелании, затем домашняя прислуга, нанятая для бесчисленных дел, Агарь, плетущая венки и разбрасывающая по полу лепестки, маленькая Онорина, которую невозможно было оставить в стороне, ее ангел-хранитель Северина и, конечно же, сама миссис Кранмер… К этим посещениям прибавлялись хождения
