отделов уже не поддаётся счёту; они открыты и действуют не только в крупных структурах власти и экономического сектора, но и в их подразделениях, в сети мелких госконтор, при органах общественного самоуправления, в микрообразованиях предпринимательства. А где ещё пока не открыты, их задачи исполняют руководители, советы директоров, приближённые порученцы. Что, кстати, вменено им уже, можно сказать, и в опрозраченные служебные обязанности и не по воле только прямых начальников или вышестоящих служб и ведомств; в помощь им вступил в силу99 указ президента РФ «Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих», где среди прочего есть рекомендации не выходить из рамок предоставления служебной информации, установленных госорганами для себя. Значит, «достанется» от этого акта прежде всего журналистам, сэмэишникам. – Если в полноте представить, какому потоку информации и мнений пресс-центры и службы в настоящее время сообща ставят заслоны перед СМИ100, а значит и перед населением, то, думается, вряд ли большими были информативные ограничения в период всевластия «служебных» компарткомов.101 И давайте поудивляемся: странная всё-таки у наших теперешних СМИ привязанность к отвлечённой свободе слова и к плюрализму, если имея прямо перед собою этакую махину для проведения хотя бы и «неофициальной», ниоткуда и ни в чём не испытывающей ограничений цензуры, они считают возможным не то чтобы попытаться рассказывать о ней, а даже – не замечать её. А ещё более странно то, что с этим недеянием по-даосски, похоже, целиком согласна и наша так называемая широкая общественность вкупе с гораздыми поразглагольствовать защитниками прав и ненавистниками цензуры. Как и СМИ, им будто бы не дано в упор увидеть очевидное.
Нигде ни слова, ни изображения, ни звука!
Тем не менее если этот феномен всеобщей как бы паралитической немоты кого-нибудь увлечёт к искреннему негодованию, то надо бы поостеречься в поддержке столь благородного чувства, пусть бы его выразил даже не какой-то отдельный человек, а целая массовая организация. Ибо тут перед нами часть нашего бытия, которая осталась вне воздействия законами. И не потому, что они сработаны не так как нужно. – Обессиленным предстаёт публичное право.
Перед нами тот причудливый образец «уступки», на которую публичное право вынуждено идти перед лицом права естественного. К цензуре и к запрету цензуры у них, оказывается, есть общий «интерес».
Пример с умолчанием о деятельности и функциях пресс-центров можно в принципе рассматривать не более как заурядное явление в том смысле, что запрету здесь подвержен «запрет цензуры», и это не может не идти вразрез применению государственного права. Теперь цензура, уже по форме как элементарное массовое недеяние, прямо исходит от СМИ и от потребителей. – Частью в том проявляется усталость людей от ненужных им чужих мнений; или близкое к тому понимание, что и без таких мнений, без этой оставляемой как бы «взаперти» в учреждениях информации в обществе имеется её переизбыток;
В августе 2002 г.
Здесь нужно бы обратить особое внимание на одну парадоксальную вещь: СМИ в этом «процессе» – не только «страдательная», проигрывающая, но и «приобретающая» сторона. Дело в том, что им иногда тоже не резон разглашать сведения о себе – даже своим читателям-подписчикам, не говоря уже о широкой публике. И они также не прочь обзавестись рычагом для фильтрации служебных сведений. Причём, будучи не только государственными, но и с «независимым» лицом. Что видно на примере телеканала НТВ времён Киселёва.
В заметке «Я не работала женой Киселёва», опубликованной в газете «Московский комсомолец» 26.09.2002 г., прямо говорилось о пресс-службе при «старом» НТВ, возглавлявшейся Машей Шаховой (Мариной Гелиевной Киселёвой).
Нельзя принять возражений, что тут явная натяжка: дескать, через пресс-центры и службы проходит или не проходит информация, а закон о СМИ «управляет» массовой информацией. – Ведь цензура и в «оболочке» закона есть запрет в основном ещё на производственном или даже на допроизводственном этапах, когда ещё нет продукции СМИ, то есть массовой информации (когда она пока не выпущена в свет, в эфир); в этом случае устанавливается запрет именно на информацию, на «обычную» информацию. Так, в частности, было в достопамятном Телеграфном агентстве Советского Союза при Совете министров СССР – одном из крупнейших информационных учреждений в мире и притом ещё с репутацией «наиболее правдивого и объективного» (!) (ныне ИТАР-ТАСС).
Из-за боязни выставиться хотя бы в чём-нибудь не так за рубежом (да и в своей стране тоже) оно проводило сплошную «очистку» информации ещё даже не собираемой – посредством служебного истребования заявок на события и факты (темы) от своих сотрудников с последующим «утверждением» перечня «годных к разработке и выпуску» материалов главными подразделениями производственного конвейера, а также, само собой, и цензором. – Сотрудники ставились тем самым в очень тяжёлое и унизительное положение. Во-первых, исполнителю, чтобы заявить материал, его в предварительном порядке нужно было более-менее основательно уяснить и проработать главным образом «пока» «для себя». Во-вторых, в случае отказа не возвращаться к запретному больше никогда. То есть в обоих случаях речь шла о резком сужении поиска на информационном поле и, кроме того, к бездумной растрате профессиональных сил. – Разумеется, тогда никто не мог претендовать на какое-то возмещение по причине впустую выполнявшейся им огромной «черновой» работы.
Этот бусурманский стиль «очищения» успел затвердеть как в деле, так и в словах, – отказ на предоставляемую заявку всегда был выражаем одной чеканной и грозной фразой: «ТАСС об этом – не пишет»; – она становилась «крылатой».
В условиях, когда в огромнейшем государстве агентство являлось монополистом в поставках прежде всего официальной информации, подобный стиль, конечно, выглядел позором для страны, и не случайно ещё за десятилетия до перестройки и новейшего этапа советский режим вынужден был сделать уступку мировому сообществу в виде созданного в альтернативу «параллельного» информационного учреждения с ориентацией в работе на заграницу – агентства печати «Новости» (АПН). Понятно, что административное «очищение» и прямая цензура не могли обойти и его…
