style="font-size:15px;"> – Про Садирова?
Вопрос прозвучал резковато, и Муртаза почувствовал неловкость. Однако Фарида не обратила на это внимания.
– Да, – как-то печально подтвердила она. – На последней нашей встрече Тауфик ещё раз сказал, что теперь уже нет никаких сомнений в том, что Загиду оклеветал Садиров. Имено он донёс, что она потомок репрессированных, что хлопочет о реабилитации крымских татар, хочет поднять этот вопрос на собрании группы, и слагает жалостливые стихи об их печальной судьбе.
– Но разве что-то могли изменить её попытки?
– Знаешь же, наверно, после пятьдесят шестого года большинству депортировнных во время войны народов было разрешено возвращаться на свою родину. Но крымским татарам такого разрешения не дали.
– Как не знать, я сам крымский татарин, – сказал Муртаза с внутренней гордостью. – Я Асанин!
Фарида прикусила губу.
– Когда до меня дошли слухи о замужестве Загиды, я решила, что её жених наш земляк. Видишь, ошиблась. Не пришло в голову спросить, за какого татарина она вышла. Может, она предвидела это задолго до того? Иначе как объяснить её стихи? Такие душевные, словно о собственной родине: «На вершине Карадага отдохну я в белой ложе…» До сих пор в ушах звучит её голос… Сначала нам показалось странным то, что она так близко к сердцу принимает судьбу чужого народа. Мало ли таких трагедий на земле? Но потом я поняла её. Оказывается, ещё школьницей она была в Крыму. Группу лучших учащихся из их района отправили туда на турбазу отдыхать. Конечно же, Загида была в их числе. Ездили они на экскурсии, в том числе и в Алупку, увидели памятник дважды Герою Советского Союза Аметхану Султану. Там-то и услышала она рассказы о том, как выселяли с родной земли целый народ. Мало сказать, что Загида была потрясена. Это ошеломило её. Нас же с малолетства воспитывали в том духе, что Советский Союз – самая лучшая страна в мире, что в ней всё делается ради счастья народа. А тут такое… С первого раза поверить в это было невозможно. Но сквозь её душу словно прошёл электрический ток, потому что соединились два конца: судьба репрессированного народа и судьба репрессированного деда. Для родного дедушки она уже ничего не могла сделать. Но вот в защиту крымских татар можно было что-то сделать. Хоть слово своё положить на весы, на которых определялось их будущее… Так она считала. Не надо было ей так горячиться! Да разве её удержишь? Задумала отправить коллективное письмо в Центральный комитет коммунистической партии в защиту крымских татар. Уговаривала нас обсудить этот вопрос на собрании, принять постановление и каждому поставить подпись под ним. Мечтательница была наша Загида! Романтик!
Фарида удивлённо покачала головой, словно узнала об этом только что.
– И какое же решение приняло ваше собрание?
– Да не было никакого собрания. Как только преподаватель завершил последнюю лекцию и прозвучал звонок, все встали и ушли. У каждого нашлась своя причина: к кому-то приехали земляки, у кого-то заболел родственник. Одному надо спешить на спортивную секцию, другому
