style="font-size:15px;"> И эта благородная меланхолия звучит и в строфах, которые она сама, словно плач, посвящает в те дни своему покойному супругу, стихи, вполне достойные пера ее наставника и учителя Ронсара. И пусть они написаны не рукой королевы, простота и искренность этой негромкой нении[15] проникает прямо в сердце. Ибо не в страстной любви к умершему признается покинутая – никогда не лгала Мария Стюарт в поэзии, исключительно в политике, – ее устами говорит лишь чувство покинутости и брошенности:
Sans cesse mon coeur sent
Le regret d’un absent
Si parfois vers les cieux
Viens à dresser ma veue
Le doux traict de ses yeux
Je vois dans une nue;
Soudain je vois dans l’eau
Comme dans un tombeau
Si je suis en repos
Sommeillant sur ma couche,
Je le sens qu’il me touche:
En labeur, en recoy
Toujours est près de moy[16].
Как тяжко ночью, днем
Всегда грустить о нем!
Когда на небеса
Кидаю взгляд порою,
Из туч его глаза
Сияют предо мною.
Гляжу в глубокий пруд –
Они туда зовут.
Одна в ночи тоскуя,
Я ощущаю вдруг
Прикосновенье рук
И трепет поцелуя.
Во сне ли, наяву –
Я только им живу.
Несомненно, траур Марии Стюарт по Франциску II был не просто поэтическим преувеличением, она искренне и от всего сердца горевала по нему. Ибо вместе с Франциском II Мария Стюарт лишилась не только дружелюбного, уступчивого товарища и нежного друга, вместе с ним она утратила и положение в Европе, власть и безопасность. Уже совсем скоро девочка-вдова почувствует разницу между тем, чтобы быть при дворе первой, королевой, и тем, сколь мало значит она, вдруг став второй, живущей на подачки от щедрот наследника. Это и без того непростое положение еще сильнее усугубляется враждебностью, с которой стала относиться к ней Екатерина Медичи, ее свекровь, стоило ей лишь снова вернуть себе положение первой придворной дамы; кажется, будто Мария Стюарт когда-то нанесла смертельную обиду этой заносчивой и коварной представительнице рода Медичи глупым словом, когда пренебрежительно отозвалась о низком происхождении «дочери купца», сравнив его со своим собственным, наследницы королевской крови. Столь необдуманные слова – по отношению к Елизавете эта лишившаяся советников вспыльчивая девушка тоже будет высказывать подобные вещи – в адрес женщины опаснее открытых оскорблений. И едва в руках у Екатерины Медичи, вынужденной смирять собственное тщеславие в угоду сначала Диане Пуатье, а затем – Марии Стюарт, оказалась политическая власть, как она тут же дала почувствовать им обеим всю силу своей ненависти.
Однако Мария Стюарт – и здесь хорошо проявляется самая решительная черта ее характера: ее неукротимая, непоколебимая, по-мужски твердая гордость – не хочет оставаться при дворе, где ей отведена лишь вторая роль, ее возвышенное и горячее сердце никогда не смирится с более низким положением, с половиной того, что ей причитается. Уж лучше ничто, уж лучше смерть. Какое-то мгновение она раздумывает над тем, не удалиться ли ей навек в монастырь, отказаться от всего, раз уж в этой стране ей никогда больше не достичь наивысшего положения. Однако искушение жизни еще сильно, пока еще восемнадцатилетней
Погребальная песнь (
Перевод с французского В. Левика.
