крыльев разбитой Шхины» и «построил себе дворец». Ури Цви Гринберг призывает его «перевернуть свой накрытый стол и выгнать сидящих вокруг него» – это, конечно же, намек на бяликовский дом, на «Онег Шабат» и на «Охель Шем», на всю эту общественную жизнь, в которую погрузился национальный поэт, забросивший ради этого саму поэзию и якобы забывший о горькой доле народа и о том, что этот народ надо спасать.
Об отношении Бялика к Ури Цви Гринбергу мы узнаем из слов его сына, Давида Йеонатана Гринберга. Он рассказал о том, как услышал из уст одного из помощников Бялика изумленное описание визита к нему Ури Цви, когда народный поэт при расставании обнял своего молодого друга – именно как друга, с большой любовью. На вопрос – почему же он обнимает того, кто написал о нем такие обидные слова, Бялик ответил своему помощнику так: «Почему же ты удивляешься тому, что я принимаю Ури Цви Гринберга с уважением и отношусь к нему как к другу? Да, действительно, он сейчас выливает на нас всех помои в газете „Доар а-Йом“, но с каким талантом написаны эти статьи! Я вижу в нем одного из наших самых великих поэтов. Нет в наших рядах никого, кто сравнится с ним силой выражения. Его ненавистники говорят, что он занимается публицистикой посредством стихотворных строк. Эти строки действительно длинные, иногда даже слишком, но он поэт! Он большой поэт, владеющий языком и пафосом, и его поэзия производит сильное впечатление. Кое-кто написал о нем, что он „бросается на стены“. Когда я встретил того, кто так выразился, я сказал ему: ты болван, если думаешь, что это – недостаток. Это говорит о том, что слепцы не видят ничего на стенах. Но у Гринберга есть глаза, которые все видят, он видит что-то на стенах и за стенами, поэтому он и бросается на них. И это и есть секрет его поэзии. Гринберг – это поэт нашего поколения. И именно из-за того, что я в этом уверен, я обращаю внимание на все его нападки. Потому что я вижу перед собой не Гринберга-„ревизиониста“, якобы „предателя“, а Гринберга-поэта. Он – такой могучий талант, что, возможно, наше поколение его недостойно».
В той же, уже цитированной выше, книге «Девяносто и девять» Ури Цви Гринберг писал о Хаиме Нахмане Бялике: «Он был и остался в „Первом Храме“, в царском великолепии ивритской поэзии». А в опубликованной в декабре 1926 года в «Даваре» статье под названием «Бялик и лилипуты» он называет Бялика «головным тфилином».
«Бунт против Бялика»
Авраам Шленский родился в 1900 году. Его семья находилась в родстве с семьей Шнеерсонов, и в детстве он испытал влияние ХАБАДа. После окончания хедера родители послали его в Эрец Исраэль – учиться в тель-авивской гимназии «Герцлия». Затем он вернулся домой, в местечко рядом с Кременчугом. В 1921 году он репатриировался в Эрец-Исраэль, работал на стройках и на строительстве дорог. В 1925 году он разошелся во взглядах с Берлом Кацнельсоном, что привело к его разрыву с газетой «Давар», в которой он начал было сотрудничать.
Вот одно из стихотворений Авраама Шленского, положенное на музыку и ставшее популярной песней:
Не верблюдам
