Сюжетная типология русской литературы XI-XX веков (Архетипы русской культуры). От Средневековья к Новому времени. Владимир Васильев

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Сюжетная типология русской литературы XI-XX веков (Архетипы русской культуры). От Средневековья к Новому времени - Владимир Васильев страница 27

Сюжетная типология русской литературы XI-XX веков (Архетипы русской культуры). От Средневековья к Новому времени - Владимир Васильев

Скачать книгу

здесь нет. Смерть князя Федора, его жены и сына предстает как мученическая казнь от рук внешнего врага. Никола вымолил у Христа «подарок» для них – мученический венец, предстающий символом супружеской любви, верности и святости. Аналогичные смыслы несет один из рассказов «Волоколамского патерика» о плененной татарами русской девушке. Она спросила у пленника, инока: «“Господине отче, разумехъ, что хощетъ мне сотворити безаконникъ сей; и аще ударю его ножемъ, несть ли мне греха?” Онъ же рече: “Богъ благословитъ тя, тщи: сего ради онъ, разъ-ярився, убьетъ тя, и будеши съ мученики”. И пришедъ онъ, и восхоте коснутися ея, она же удари его ножемъ въ руку. Онъ же разъярився, вземъ мечь, изсече ея, – и бысть мученица Христова»266.

      В той же «Повести о разорении Рязани Батыем» князь Юрий Ингоревич призывает воинов перед боем с татарами: «О господия и братиа моа, аще от руки Господня благая прияхом, то злая ли не потерпим! Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти. Се бо я, брат ваш, напред вас изопью чашу смертную за святыа Божиа церкви, и за веру христьянскую, и за очину отца нашего великаго князя Ингоря Святослави-ча»267. В данном тексте убиенные в сражении с татарами рязанцы представлены в качестве святых-мучеников. Ту же семантику несет и краткий рассказ об оставшемся в живых и изнемогающем от ран князе Олеге Ингоревиче268. Батый хочет его «изврачевати от великых ран и на свою прелесть возвратити. Князь Олег Ингоревич укори царя Батыа, и нарек его безбожна, и врага христьанска. Окаяный Батый и дохну огнем от мерскаго сердца своего, и въскоре повеле Олга ножи на части роздробити. Сий бо есть вторый страстоположник Стефан, приа венець своего страданиа от всемилостиваго Бога»269.

      В этих примерах и во многих других (которые мы опускаем) перед нами, несомненно, варианты реализации структуры жития-мартирия в историческом, воинском повествовании. Батый охарактеризован как враг христианства (соответствующие фрагменты выделены нами курсивом). Погибшие от рук татар христиане предстают в качестве мучеников. (Заметим, что мученические мотивы не проводятся в повести последовательно.) «Народное почитание или рука книжников вносили в число русских святых многих князей, погибших в Батыево нашествие: семью князя Юрия, его супругу, сыновей и их жен, убитых при взятии Владимира, рязанских князей Феодора и Евпраксию, которая разбилась, бросившись с терема с малолетним сыном, блюдя свою чистоту. Но они никогда не были канонизированы»270.

      Как мы видим, в приведенных примерах мученическая смерть может описываться по-разному. Важно выяснить, какие формулы могут быть использованы при ее описании. Не нуждаются в разъяснении случаи, когда убиенный прямо называется мучеником, страстотерпцем, святым, или говорится, что он удостоился мученического венца, «добыл живота вечного» и т. п. О мученической смерти свидетельствует знакомая нам формула «предаша душа своя въ руце Господеви» и сходные с ней по своей семантике варианты. Мученическую смерть подразумевают

Скачать книгу


<p>266</p>

Волоколамский патерик // Древнерусские патерики. М., 1999. С. 101.

<p>267</p>

Повесть о разорении Рязани Батыем. С. 186. (В параллельном тексте-переводе последняя фраза дана в следующем виде: «Лучше нам смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть». Возможно, это случайный недочет, речь идет не о вечной славе, но о вечной жизни, которую мученик «покупает» своею кровью. (В связи с этим интересно переосмысление традиционной воинской формулы с догматической точки зрения Иваном Грозным. В Первом послании к А. Курбскому царь пишет, что беглый воевода в свое время проливал кровь на поле брани не за православие, а ради чести и богатства. «И сие убо Богови неприятно есть; паче же удавлению вменяется, еже славы ради умрети», – заключает он (Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 42).

<p>268</p>

Князь Олег Ингоревич (Игоревич) Красный, умерший своей смертью в 1258 году, спутан в данном эпизоде с князем Романом Ольговичем, убитым в Орде в 1270 году. (См. комментарий в кн.: ПЛДР. ХIII век. С. 557.)

<p>269</p>

Повесть о разорении Рязани Батыем. С. 188.

<p>270</p>

Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990. С. 95.