эпохи. Однако особого внимания требует также и факт иного прочтения феноменов прошлого: современные люди читают и понимают произведения В. Шекспира иначе, чем его современники. Сложность временного восприятия культуры прошлого заключается и в том, что сознание настоящей культуры осмысливает прошлое с позиции знания, мышления, эмоционального развития, социально-экономических условий и т.д. своего времени.
Нам представляется, что подобного понимания прошедшего времени недостаточно. Для более полного и глубокого постижения прошлого необходимо окунуться в него двояким образом: как культурному субъекту настоящего времени и как современнику прошлого времени. Для этого надо насколько возможно «войти» в сознание, восприятие субъекта прошлой эпохи. Понятно, что это довольно сложный и идеально неосуществимый процесс.
Помимо данных сложностей, диалогу культур присущи и следующие «идолы» восприятия. Не секрет, что, формируя образ культуры той или иной эпохи, мы ориентируемся либо на ее вершины, либо на противопоставление элитарной и популярной культуры. Но никакую культурную целостность нельзя свести к нескольким, даже выдающимся, произведениям, личностям, ярким явлениям. Говоря о культуре, в частности о культуре Возрождения, наш современник, как правило, имеет в виду итальянский гуманизм. Но Возрождение — это эпоха, продолжавшаяся несколько веков, разбросанных во времени и пространстве.
Н. Бердяев называл эпоху Александра I «золотым веком» русской культуры. С одной стороны, это так и есть. Это было время становления творческого начала, хотя бы в литературе. Однако, как и в любую другую эпоху, тогда больше было не Бестужевых, а Молчалиных и Собакевичей, а средним пластом среди них — генералы Раевские. Кроме того, расширялась чиновничья культура. Пушкины и Одоевские занимали в этом культурном пространстве очень маленькое место. Мы же, описывая эту культуру, «сжимаем» время и «уплотняем» пространство.
Необходимо учитывать и тот факт, что, восхищаясь определенными художниками и их шедеврами, учеными и их открытиями (Ван Гогом, А. Рублевым, Н. Коперником и т.д.), мы как бы забываем невостребованность их творчества и идей обществом, массами людей их культурно-исторической эпохи.
Далеко не все из того, что волнует нас и является главным для нас в той или иной культуре, действительно важно и для нее самой. Например, эпоха XVII — XVIII вв., эпоха Просвещения, провозглашала проблему разума и абсолютизировала его роль в развитии и гуманизации общества.
Мы, современники, осмысливая эту эпоху, преломляем ее через сознание выдающихся просветителей (Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро, П. Гассенди и др.). Однако это элитарная культура интеллигенции, а остальные культурные пласты, скорее всего, были далеки от проблемы сущности и значения разума, видя основную цель кто в борьбе за средства существования, кто за капитал, кто за славу, что значительно корректирует образ изучаемой культуры.
Основной
