истины, незыблемые для отцов. Речь идет не о сравнении конкретных установлений с какой-то данной моральной системой, а о возможности увидеть любое учреждение и установление в категориях морального выбора и морального отношения. В этих категориях унаследованные учреждения и унаследованные истины интерпретируются в новых смысловых координатах. Они могут быть удостоверены как истинные, но уже не в качестве традиционных, а в качестве таких, которые отвечают критериям субъекта моральности» [89, с. 16]. Таким образом, традиция, без которой, в принципе, невозможно социально-организованное пространство и время, может рассматриваться как истина, но наполненная субъективной оценкой социообразующего пространственно-временного континуума.
М.В. Захарченко утверждает, что источником традиции «не является деятельность индивидуального разума <...>» [Там же]. Но мы исходим из того, что традиция складывается в результате деятельности индивидуальных сознаний (лидеров, начиная с магов и старейшин) и получает или нет «приятие» общественным (или массовым) сознанием. Конечно, впоследствии ей научают, прививают взрослеющим поколениям, но в конечном счете она постоянно изменяется и изменяется настолько, насколько меняется сам социум. Определяя традицию как знание «по научению», М.В. Захарченко считает, что оно «бессильно в практическом отношении <...> годится только в застывших обстоятельствах жизни <...>» [Там же]. Хочется высказать несогласие с данным пониманием роли традиции в пространственно-временном социообразовании. Конечно, традиция может играть негативную роль и тормозить социальные изменения, но тормозит их сам человек. На наш взгляд, до сих пор не решена проблема Кирсанова и Базарова. Нигилизм, низвержение всех моральных и других проявлений традиций (что не однократно подтвердило человечество, стремясь вырваться из определенного временного образования) приводит в первую очередь к вакханалии бездуховности. Об этом свидетельствуют и последние века существования Римской империи, аналогию которым можно просматривать в современных российских политических центрах, и торжество возрожденческого индивидуализма, приведшее к оправданию еще большей наживы, работорговли, эксплуатации, а не к торжеству идеалов гуманизма и т.д.
Без традиционного социообразующего фактора нет и не может быть социального организма. Конечно, упрек может быть вызван со стороны противников традиционного фактора в культурно-историческом процессе хотя бы уже отрицанием такой традиционности, как взяточничество и коррупция в российском обществе (именно в обществе, а не только в государстве). Автор однозначно против подобных традиций. Однако сколько голосов (политологи, социологи, экономисты) утверждают: убери эти «стержневые» факторы государства, и наступит экономический крах. Философ может понять эти эссенции, но не принять. Такие традиции надо ломать, а не просто видоизменять, но именно они очень живучи и почему-то поддерживаемы населением подданнического сознания. Значит (как
