здесь замешан морской владыка – не начать ли поиски с океана?» – Подумал Пар.
Звёздное небо подавало какие-то тайные знаки, и одеяло волн подхватывало их, искажая под плясками шепчущихся переливов. Но что прерывает их ровный строй? Там, на лунной дорожке? Или кто? Ну конечно, она не могла не попрощаться, но сделала это так, как велело ей сердце. Там, вдали, среди спокойных холодных водяных холмов тоскливым взглядом Юна провожала свою любовь. Пар знал, что, пойдя он сейчас к морю, ему не хватит сил оторваться от любимой, поэтому он повернулся к океану спиной и пошёл от берега прочь.
Глава 4. Шахматист.
Третью неделю Пар пытался отыскать мудреца на востоке страны. Он прошёл ни один город, заглянул во множество посёлков, но никто ничего не знал о всеведущем старце. После очередной неудачи, юноша брёл по дороге в ещё одно селение. Вокруг простирались плодородные поля, усеянные пшеницей, кукурузой и рожью. Но фермерские красоты недолго радовали глаз.
Моря из жёлтых колосьев по обеим сторонам дороги сменяли голые и почти безжизненные земли. Над полумёртвой почвой возвышались уродливые пародия на человека – зловещие пугала. Как беспорядочно вкопанные деревья, они, словно люди, посаженные на кол, смотрели на всякого прохожего с ненавистью и презрением. Складывалось ощущение, что они были поставлены здесь не для того, чтобы отгонять прожорливых птиц, а чтобы заставлять гостей пойти другой дорогой. Сделаны они были столь отвратительно и небрежно, что вряд ли какая-либо птица способна была принять их за человека, зато на путников чучела производили должный эффект. Длинными кривыми ветками их руки тянулись к прохожим, пытаясь схватить их и затянуть в недра своих мешковатых одеяний. Заглянувшему внутрь одеяний могло показаться, что там не просто нет ничего человеческого или кукольного, но что голод, царивший на полях и в его чреслах, выел у пугала все потроха, образовав внутри истощённый склеп, способный всосать в себя дюжину людей.
Под взором нависающих и упавших от ветра деревянных стражей, юноша двинулся дальше, прислушиваясь к каждому шороху, скрипу или щелчку. Ветер в такие минуты становился громким, подобно буре, а карканье птиц превращалось в сирену. Всё вокруг слышалось настолько чудовищным и зловещим, что даже сердце старалось приостановить свой ход, чтоб не аккомпанировать погребальной симфонии страха.
И вот справа, шагах в тридцати, одно из пугал, сидящее у одинокого загнившего пня, повернуло на странника голову, одетую в дырявый клетчатый капюшон, и начало вставать. Видение? Нет, это было взаправду. Пару показалось, что всё поле после резкого порыва ветра ожило. Далеко стоящие зомби будто сделали один шаг вперед, а те, что были ближе, потянули к нему свои длинные ветвистые руки. У юноши мелькнула мысль, что надо бежать, собрать в себе все силы, и кинуться назад – к людному посёлку. А людному ли? Он пытался вспомнить хоть одного человека, который мог бы встретиться ему на пути, но не мог – только пустые колосья пшеницы.
Пар сделал шаг назад,
