бедра ни с чем не спутаешь. Справа – Рен, худая и поменьше остальных. В середине – Мередит, с вызывающими изгибами тела. Кровь застучала в ушах. Мы с Джеймсом на время забыли друг о друге.
Наконец Мередит подняла голову, ее глаза блеснули за темной завесой волос.
Она заговорила, и теперь уже в благоуханном посвежевшем воздухе ее голос прозвучал низко и сочно:
– «Вещим сестрам встреча где?
В буре, в громе иль в дожде?»
Рен игриво ответила:
– «В час, когда решиться бой
И грозы затихнет вой!»
Голос Филиппы, гортанный и беззастенчивый:
– «Будет к ночи встреча эта!»
Откуда-то из-за деревьев донесся барабанный бой, и зрители затрепетали от восторга. Филиппа взглянула в ту сторону, откуда доносился звук (там же, прячась в тени, стояли и мы с Джеймсом).
– «Чу! Шум и гром! Макбет идет:
Сходитесь, сестры, в хоровод».
Мередит подняла руки, и две другие ведьмы подошли к ней, чтобы взяться за них.
Хором:
– «Пусть каждой из седых подруг
Три раза выйдет полный круг!
И в оба каждая смотри,
Чтоб вышло ровно…»
Они сошлись треугольником и воздели к небу раскрытые ладони.
– «…трижды три!» – воскликнула Мередит.
Джеймс вдруг вздохнул, как будто не дышал все это время, и шагнул вперед.
– «Мне не случалось видеть дня ужасней
И вместе с тем славней», – продекламировал он, и зрители повернулись к нему.
Я пошел следом за ним, не боясь запнуться.
– «Как далеко
Теперь мы от Форреса?» – спросил я.
Девушки стояли бок о бок, глядя на нас.
– «…Защити
Нас, Господи! Какие это твари?
В лохмотьях! Дикий взгляд! В них нет людского
Ни вида, ни обличья, и однако
Они стоят и ходят на земле».
Мы с Джеймсом начали медленно спускаться к воде. Тысяча глаз следила за нами, пятьсот человек затаили дыхание.
– «Что вы за существа?.. Возможно ль людям
Вас спрашивать? Вы поняли ль, скажите,
Меня иль нет?» – Я.
– «Отвечайте,
Когда лишь дать вы можете ответ?..» – Джеймс.
Мередит по-звериному присела на корточки.
– «Виват, Макбет! Великий тан Гламиса!..»
Филиппа не шелохнулась, но ответила чистым, звенящим голосом:
– «Виват, Макбет! Великий тан Кавдора!»
Джеймс вздрогнул, нахмурившись. Я схватил его за плечи, засмеялся и сказал:
– «Ты изумлен, товарищ дорогой,
И, кажется, внимаешь лишь с испугом
Такой
