запрокинулась, в конце концов он задохнулся. Хотя догадаться, кто скорее всего подослал убийцу, подмешавшего яд в пищу царя, было можно, доказать опять ничего нельзя было.
Тем и закончилось противостояние Персии и Колхиды. На счастье у Бельберсара было двое сыновей; на престол воссел брат Билатбасара Зальменасар IV. В описываемый период ему было всего семь, поэтому помудревшая в одночасье Ферамирида стала исполнять роль регентши. Пока же сын подрастал, Ферамирида получила возможность хорошенько подумать и наконец понять, что рисковать жизнью последнего представителя династии, призывая и его отомстить Айету, было по меньшей мере глупо и, скорее всего, бесперспективно. Она смирилась, хоть и ходила в трауре до конца своих дней.
Далее Гильвенций давал подробные описания ядовитых растений, которыми Айет, по преданию, умертвил персов. У Мэгги захватывало дух. Она стала было делать выписки с описанием растений: «Cicuta virosa, цикута, другое название – вёх…»; «Conium maculatum, болиголов пятнистый…»; «Strychnos nux vomica, рвотный орех или чилибуха…», – но потом так увлеклась чтением, что обо всем позабыла. «Возьму еще раз, и тогда выпишу самое интересное», – решила она и всецело и безраздельно отдалась чтению.
Она так увлеклась, что напрочь забыла о том, что пора возвращаться в пансион к обеду. Она читала о садах ядовитых растений при Понтийском, Пергамском, Трапезундском дворах. Затем Гильвенций перешел к сохранившимся свидетельствам о коллекциях ядовитых растений у индийских, китайских, сиамских, японских императоров и их магов, прорицателей, врачевателей и вельмож.
Дочитав книгу в двести с лишком страниц на одном дыхании, Мэгги посмотрела на стенные часы. Было уже почти два часа. Она провела в библиотеке почти четыре часа. Она поспешила вернуть книги и вернуться в пансион. Обед она, конечно, пропустила, но могла ли она жалеть об этакой мелочи?!
Метод
Можно было подумать, что для достижения ее цели – получения более или менее значительной суммы от вновь обнаруженных родственников – не нужно было идти на убийства, что это был опасный перебор. Но, во-первых, смерть жертвы наступала после встречи, когда визит нашей героини уже превращался в забытый, да собственно и вряд ли замеченный очередным городком эпизод; ее саму могли вспомнить лишь смутно, ведь, хотя она и была знакома со многими, ни с кем не сходилась по-настоящему близко, ни с кем не развивала сколько-нибудь доверительных отношений, ни с кем, кроме жертв, конечно. Но в том-то и дело, что жертвы уже ничего рассказать не могли, а пока еще были живы после визита к ней, не считали нужным распространяться. Им было что скрывать!
И тут становится понятным, зачем нужны были смерти во-вторых. Расчет был на эмоциональный отклик жертвы: сестра (или еще какая-нибудь близкая родственница) вдруг обнаруживала, что ее брат (или близкий родственник) оставил потомство, что у нее, оказывается, были бедные родственники,
