руку в целый ворох газетных вырезок, в груду продолговатых печатных листочков, имевших неопрятный вид макулатуры, и каждый из этих листочков говорил о нем, упоминал на тысячу ладов его имя и его книгу, хвалил его с неистовством влюбленного или порицателя темной яростью предателя.
– Это – я! Это – я! – говорил он, перебирая листки, и смеялся. Свертывал из листков круглые бомбы, – так как их было слишком много, – и бросал ими в свою жену. И та немножко сердилась.
– Зачем ты бросаешь это? Я хочу прочесть. Я хочу знать все, все, что пишут о тебе, – плохое и хорошее.
– Тебе пришлось бы тратить на это целые дни, мой маленький друг. Обо мне слишком много пишут теперь… и кричат на всех перекрестках. Вот, мы имеем то, чего ждали так долго»[105].
Между этими полюсами находятся самые многообразные способы творческого диалога писателя с критиком. Особое место в этом отношении принадлежит писательским маргиналиям на критических статьях; пометы художника позволяют выявить отдельные элементы самооценки и полемики. К сожалению, такой материал труднодоступен и, тем большую ценность приобретают факты, свидетельствующие о том, как автор оценивал критику, что принимал в ней, а что отвергал.
М. Горький в письме к Д.Н. Овсянико-Куликовскому от декабря 1911 г. по поводу его статей о раннем творчестве писателя отмечал: «В свое время я был весьма обласкан критикой, но – она не дала мне решительно ничего, кроме приятных эмоций, ничему не научила меня…»[106] (курсив наш. – К.В.). Однако было бы поспешным на основании только данной оценки делать вывод об отношении Горького к критике. Горький, на самом деле, постоянно ей интересовался, о чем свидетельствует его переписка (оцениваются статьи Н. Михайловского, М. Меньшикова, В. Боцяновского, Е. Соловьева и других), а также пометы в статьях и книгах о нем в личной библиотеке писателя, в том числе относящиеся к статьям Михайловского, Иванова-Разумника, Скабичевского, Мережковского[107]. Пометы Горького свидетельствуют о внимательном прочтении суждений В. Розанова о Гоголе, Достоевском. Так, издание «Легенды о великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Опыт критического комментария» В. Розанова содержит свыше 50 помет Горького[108].
Часто диалог писателя с критиком принимает художественную форму. Пушкин отвечает на статью В. Кюхельбекера «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие», в которой позвучали нападки на жанр элегии, в 4-й главе «Евгения Онегина»:
Но тише! Слышишь? Критик строгий
Повелевает сбросить нам
Элегии венок убогий
И нашей братье рифмачам Кричит:
«Да перестаньте плакать,
И все одно и то же квакать,
Жалеть о прежнем, о былом:
Довольно, пойте о другом!»
– Ты прав, и верно нам укажешь
Трубу, личину и кинжал,
И мыслей мертвый капитал
Отвсюду воскресить прикажешь:
Не
Новый журнал для всех. 1908. № 1. С. 43.
Цит. по: Иокар Л.Н. Критика о Горьком в личной библиотеке писателя (дореволюционный период) // М. Горький и его эпоха: мат-лы и исследования. Вып. 4.М., 1995. С. 202.
Там же. С. 192–205.
Письма А.М. Горького к В.В. Розанову и его пометы на книгах Розанова (Публикация Архива и Музея А.М. Горького) // Контекст. 1978. М., 1978. С.311.
