в дрожь. О, он храбрился, и даже надулся от важности, но осанка смельчака в его исполнении мало чем отличалась от развязности лошадиного барышника. И все же… все же Хафрай был единственным из приятелей юности, которому Кхаи еще мог довериться. Его предательство причиняло боль.
Жрец вновь открыл глаза. Теперь он ясно видел Раммака: сухонького старичка с несообразно большой бритой головой. Его бледные губы были такими узкими, что когда он негодовал, Кхаи казалось – рот верховного вот-вот сожмется в точку.
– Где я? – предпринял новую попытку жрец. Он попробовал встать, но обнаружил, что толстые ремни удерживают его на лежанке. Со всех сторон их окружал мрак, и неподвижный прохладный воздух говорил о том, что они находятся в каком-то подвале.
– Ты гость в моем поместье, – уголки губ Раммака скривились в едва заметной усмешке. – На всякий случай, я решил приютить тебя подальше от храма. Простая предосторожность.
– Чего ты хочешь?
Упрямый комок встал поперек горла жреца, и слова давались с трудом, с сиплым хрипом.
– Ты удивишься, когда узнаешь, – верховный наконец-то пошевелился, будто это был первый заинтересовавший его вопрос. – Я ищу твоей помощи, Первый Распорядитель.
Кхаи вздрогнул.
– Где мои союзники?
– Кто где… – Раммак колебался с ответом. – В последний раз, когда я видел твоего друга Хафрая, он добрался до храма и дрожал от страха. Часть твоих людей попалась под руку бунтовщикам, так что бедняга остался совсем один, – он развязно хихикнул. – Успокойся, он слишком слаб для предателя. Ты вел переговоры с другими храмами?
Жрец молчал.
– Кто из высших жрецов помогал тебе? Какая часть дружины тебе подчинялась?
Вопросы сыпались один за другим, Кхаи только закрыл глаза. Наконец Раммак устал от звука своего голоса и умолк.
– Чего ты хочешь? – чтобы хоть что-то сказать, повторил жрец.
– Ты нетерпелив… – сжал челюсти Раммак. – Пятнадцать лет службы Владыке, и столько нетерпения! Твой друг Хафрай был прав. Он предлагал тебе сразу избавиться от меня, неужели ты думал за два дня и набрать союзников, и собрать полный синод, и снять меня? Тебе бы нужно было знать, что игра по правилам – очень неторопливое развлечение. Тем более, игра против того, кто уже все подготовил.
– Если я осужден, я прошу тебя вынести приговор и…
– И ты опять нетерпелив, Кхаи Херис, – прервал его речь Раммак. – И не умеешь проигрывать. Я служил трем царям, и два раза оставался в дураках. В третий раз я уже кое-чему научился.
Он замолчал на мгновение и заговорил вновь – сладко, почти слащаво:
– Но, я полагаю, это твое нынешнее положение сбивает тебя с толку. Я понимаю, трудно мыслить здраво, когда лежишь, прикованный к скамье. Когда я уйду, мой слуга проводит тебя в гостевые комнаты. Приведи себя в порядок и отдохни, и тогда
