Вселенная в малом пруду.Я в раздумье остановился,
я пытаюсь соотнести
это чудо с возникшей мыслью:
как весь мир в себе уместить?
«Зима гудит…»
Зима гудит,
в лицо стреляет изморозью.
И гильзы листьев под ногой звенят.
Иду на ощупь в сумерках по изгороди.
Куда уходят силы из меня?
И раньше в грудь
стучали ветры встречные.
И вьюги так же налетали зло.
Куда уходит время быстротечное?
Еще сказать мне столько надо слов!
Жалею каждый час и день потерянный,
не успеваю я следить за тем,
как время превращается в материю,
чтобы высоким духом стать затем.
«Я чувствую течение реки…»
Я чувствую течение реки,
когда над ней уже сомкнулись льдины,
когда она, морозу вопреки,
проходит путь,
извилистый и длинный.
Лед – как прозрачный панцирь –
не дрожит.
Но подо льдом –
воды живой свеченье.
Меня природа учит
верить, жить,
хранить тепло
и не менять теченье.
«Сверкает распадок густой…»
Сверкает распадок густой
в короне июньского вечера.
Ищу я: какою звездой
вся жизнь моя будет отмечена?
Какая судьба мне дана
среди миллионов судеб?
И сердце мое не остудит
сгущающей ночи стена.
Распаханной бороздой
ночь всходами густо просвечена…
Отмечен я той же судьбой,
какою Россия отмечена.
«Край родной! Я не знаю, насколько…»
Край родной! Я не знаю, насколько
в сердцевину родимую врос:
я причастен к тебе, Подмосковье,
от корней до макушек берез.
В кружевах наличников избы
и в кокошниках ярких коньков
из разбросанной памяти вызвали
в поздний час светлячки огоньков, –
это свет материнских окошек,
самокруток отцовских свет…
Остается в росе на покосах
мой босой убегающий след.
Вот и солнце в сосновых палатах
выпекает полянок блины…
И звенят во мне сталью булатной
две Отечественной войны.
Край родной! Я не знаю, насколько
вглубь вросли эти корни любви.
Я – в тебе, ты – во мне, Подмосковье!
И попробуй-ка нас раздели!
Автобиография
Я родился в страдное, жаркое
время летнее – сбились все с ног.
И, усталая после жатвы,
мать меня спеленала, как сноп.
Подзатыльниками, как мачеха,
жизнь встречала,
