и биотехнологий, приборостроение, фармацевтика, аэрокосмический сектор. Их приоритетное развитие сопровождается относительным снижением роли других секторов экономики. За последние десятилетия в ряде стран заметно снизилась доля сельского хозяйства. С 1950 по 1990 г. численность занятых в аграрном секторе уменьшилась: в Германии – с 23,2 до 3,7 %, в Италии – с 43,2 до 8,8, во Франции – с 27,8 до 5,6, в США – с 12,7 до 2,8, в Японии – с 48,3 до 7,2 %. Очевидно, возможности перераспределения трудовых ресурсов из сельского хозяйства в другие отрасли экономики на этом этапе окончательно исчерпаны (Мельянцев, 1996. С. 160, 162–163). Тот же процесс, хотя и не столь интенсивно, начался в индустриальном секторе. В развитых странах в 1973–1990 гг. промышленность теряла ежегодно примерно 0,2 % занятых (Мельянцев, 1996. С. 160). «Возник неоднозначный по своему характеру феномен деиндустриализации производства и занятости, связанный, в частности, со свертыванием традиционных отраслей, ростом безработицы среди промышленных рабочих, деградацией бывших индустриальных центров» (Мельянцев, 1996. С. 162).
Еще одной доминантой постиндустриального развития стало ресурсосбережение. Давление на экономику в этом направлении оказывало обострение глобальных экологических проблем. Резкое удорожание энергетических и сырьевых ресурсов в первой половине 70-х годов еще более ускорило кризис ресурсоемкой модели воспроизводства. Темпы снижения энергоемкости ВВП в развитых странах в 1973–1990 гг. увеличились в среднем втрое по сравнению с предшествующими десятилетиями. В Японии, США, Италии они превысили 2 % в год. Рекордсменом оказалась Япония – 2,7 % (Мельянцев, 1996. С. 155–156, 157).
Новые тенденции постиндустриального общества вступали во все более сильный конфликт с институциональной структурой зрелого индустриализма. Крупные иерархические структуры, обеспечивающие экономию на масштабах производства, создавали предпосылки эффективного управления массовым производством промышленных товаров. Поэтому для периода зрелого индустриализма характерны широкое развитие гигантских промышленных корпораций с централизованными системами управления, крупный централизованно управляемый государственный сектор в экономике многих развитых и развивающихся стран, распространение бюрократизированных, иерархических отношений на многие другие сферы общественной жизни. Совершенно другая ситуация складывается в постиндустриальном обществе. «В экономике информационного общества жесткие иерархические структуры замедляют информационные потоки – как раз тогда, когда скорость и гибкость становятся критически важными факторами» (Naisbitt, 1984. Р. 212). Отсюда – тенденции к децентрализации, большей ориентации на горизонтальные связи, что вступает в противоречие со сложившимися иерархическими институциональными структурами.
Активизирующаяся в постиндустриальный период конкуренция подрывает прежде стабильные монополистические и олигополистические структуры рынков. Этот процесс связан с несколькими обстоятельствами.
