переживает новый всплеск того самого предпринимательского духа, который, по свидетельствам современников, практически исчез в эпоху второго кризиса. Это происходит как в рамках крупных компаний, так и вне сложившихся корпоративных структур. И в том, и в другом возрастает ценность самостоятельности и инициативы работника и одновременно его возможности самореализации.
Неудивительно, что в рамках постиндустриального общества во многих сферах возрождается жизнеспособность мелкого бизнеса. Если в 1950 г. в США было создано 93 000 новых компаний, то в начале 80-х годов их число возросло до 600 000 (Naisbitt, 1984. Р. 6). Что касается Западной Европы, то некоторые исследователи связывают сохранение ее экспортного потенциала в кризисные 70-80-е годы в первую очередь с мелким бизнесом, противопоставляя его бюрократизму и государственной зарегулированности крупного производства[57]. Именно мелкий бизнес во многих странах стал основным источником дополнительных рабочих мест, а в ряде случаев – и принципиальных научно-технических новшеств.
Очевидно, переход к постиндустриальной экономике не происходит одномоментно, а охватывает достаточно длительный период постепенного накопления изменений. Предлагаемые периодизации этого процесса очень напоминают стадии экономического роста, которые В.В. Ростоу выделял применительно к индустриальному обществу: создание предпосылок перехода к устойчивому росту, переход к устойчивому росту, движение к технологической зрелости, высокое массовое потребление. У. Дайзард, например, рассматривает движение к постиндустриальному обществу как трехстадийный процесс: становление основных экономических отраслей по производству и распределению информации (аналог перехода к устойчивому росту – индустриализации в ограниченном круге секторов экономики); расширение номенклатуры информационных услуг для других отраслей промышленности и для правительства (что можно сравнить с движением к технологической зрелости – распространением индустриализации на широкий круг отраслей); создание широкой сети информационных средств на потребительском уровне (знаменующее, как и переход к высокому массовому потреблению в эпоху индустриализма, преобразование на новом технологическом базисе не только производственной, но и потребительской сферы) (Дайзард, 1986. С. 345).
На каждом из этих этапов конфликт между новыми условиями и сложившейся институциональной структурой может выступать в различных формах и с различной интенсивностью. Тем не менее, общая логика процесса очень напоминает вызревание предпосылок кризиса ранней модернизации. Постепенно исчерпывается потенциал приспособления сложившейся в результате второго кризиса системы институтов и отношений к набирающим силу тенденциям, характерным для постиндустриального общества. Создаются условия для кризиса ранней постмодернизации. И вновь становится актуальным вопрос: способна ли сложившаяся система к эволюционной адаптации или неизбежна ее революционная ломка?
Пока
По мнению X. Эглау, поддержание европейского экспорта «является прежде всего заслугой тех малых и средних фирм, которые, специализируясь в большинстве случаев на сравнительно узких сегментах рынка и ориентируясь на сбыт своей продукции на рынках всего мира, в силу своих размеров не являются объектом государственного вмешательства» (Эглау, 1986. С. 224).
