долл. Однако и в это время страна избежала процессов, характерных для кризиса ранней модернизации (хотя и пережила период существенной политической нестабильности)[53]. Последствия не замедлили сказаться – отсутствие условии для устойчивого экономического роста, длительная стагнация и отставание от более быстро развивающихся государств.
Таблица 2.2
Уровень ВВП на душу населения в периоды революций
Как явствует из табл. 2.2, характерной чертой кризиса ранней модернизации являлась его разновременность, лишь рассмотренные случаи охватывают временной интервал примерно в три века. В то время как в государствах, поздно вступивших на путь модернизации, еще только накапливались предпосылки первого кризиса, развитые страны уже начинали сталкиваться с проблемами, порождаемыми кризисом зрелого индустриального общества.
Надо сказать, что этот кризис, в отличие от первого, недостаточно хорошо изучен. Его центральное событие, Великую депрессию конца 20-х – начала 30-х годов, часто объясняют случайными или субъективными событиями, совершенно не сопоставимыми по своему масштабу с теми переменами в развитых странах, которые за ней последовали. Тем не менее общепризнанно, что с последней трети XIX в. механизм саморегулирования экономики и общества в целом, основанный на принципах свободной конкуренции, начинает давать сбои. Рост концентрации производства и связанных с ней форм монополистического контроля, усиление власти отдельных корпораций, обострение классовой борьбы и международных конфликтов – все эти факторы явно указывали на необходимость новых форм регулирования, новых подходов к механизмам функционирования общества. Адаптация к принципиально новым вызовам времени вставала на повестку дня.
Кризис зрелого индустриального общества – это в первую очередь кризис механизмов саморегулирования[54]. Подобно кризису ранней модернизации, он также сопровождался серьезными конфликтами, потрясениями и катаклизмами. В развитых странах наиболее яркой реакцией на него стали «Новый курс» Рузвельта и приход гитлеровского режима к власти в Германии, который, по нашему мнению, вполне правомерно характеризовать как нацистскую революцию[55]. Однако, в отличие от кризиса ранней модернизации, экономические потрясения в этот период затронули не только страны, в которых предпосылки для них уже созрели. Первая мировая война и Великая депрессия, будучи событиями, захватившими в той или иной форме многочисленные государства на различных континентах, привели к интернационализации и синхронизации второго кризиса, искусственному переносу его на те страны, где еще не сложилось зрелое индустриальное общество. В результате этим странам также пришлось адаптироваться, но уже к процессам, привнесенным извне. Такова была природа не только латиноамериканских переворотов, приведших к качественной смене экономической
Точнее говоря, именно на этом уровне развития в 1868 г. в Испании произошли события, вошедшие в историю как «сентябрьская революция». По сути же это был государственный переворот – один из серии такого рода переворотов (prommciamiento), характерных для истории этой страны в XIX в., хотя и наиболее масштабный из них, оказавший заметное влияние на дальнейшее развитие ее. Смягченные формы социально-политической нестабильности, типичной для кризиса ранней модернизации, связаны с существенными особенностями развития Испании на протяжении большей части XIX в. Во-первых, экономический рост характеризовался весьма умеренными темпами, что позволяло социальной системе постепенно адаптироваться к новым вызовам эпохи. Во-вторых, начиная с наполеоновских войн, в стране происходило постепенное снятие социальных ограничений традиционного общества; этому способствовали также периодически совершавшиеся ргоmmciamientos – государственные перевороты, в ходе которых решались и некоторые важные социальные проблемы. В-третьих, был найден механизм преодоления опасностей финансового кризиса, вероятного при разложении традиционной хозяйственно-политической системы, – продолжавшееся на протяжении примерно 50 лет перераспределение в частные руки государственных, муниципальных и церковных земель давало правительству немалые денежные ресурсы. Кроме того, поэтапная земельная реформа ослабляла опасность продовольственного кризиса, расширяла крестьянские владения, а также решала социальную задачу легализации новых земельных собственников. Наконец, в-четвертых, после поражения Наполеона I страна практически не сталкивалась с внешнеполитическими вызовами – европейские державы не оказывали на слабеющую Испанию особого давления.
Однако медленный и непоследовательный процесс снятия ограничителей заставлял платить и свою цену: вплоть до 1950-х годов рост испанской экономики заметно отставал от многих европейских стран, а процессы индустриализации были замедленными (Carr, 1980; Tortella, 1996).
Причины кризиса зрелого индустриального общества по-разному трактовались в работах современников. Ф. Хайек считал систему независимого планирования крупных промышленных монополий наихудшим из возможных механизмов регулирования, при котором «потребитель отдан на произвол объединенных монополистических действий капиталистов и рабочих в наиболее хорошо организованных отраслях промышленности» (Хайек, 1983. С. 58). И. Шумпетер, отвергая аргументы о тормозящем влиянии крупного бизнеса на развитие экономики и технический прогресс, видел причину ожидаемого им заката капитализма в снижении роли предпринимательства: «Совершенно обюрократившиеся индустриальные гиганты не только вытесняют мелкие и средние фирмы и «экспроприируют» их владельцев, но в конечном счете вытесняют также и предпринимателя, экспроприируют буржуазию как класс…» (Шумпетер, 1995. С. 187).
Более подробно данный вопрос будет рассмотрен в главе 11.
