одаривали и поздравляли друг друга с улыбкой, лестью и подхалимством, и каждая при этом втайне держала за спиной нож. Нет, в хронике войны между Елизаветой и Марией Стюарт не зафиксированы такие сражения, как в «Илиаде», в ней нет мгновений славы, это не героический эпос, а вероломная глава из труда Макиавелли, хоть и очень увлекательная с психологической точки зрения, но отвратительная – с моральной, ибо это лишь интрига длиной в двадцать лет, и никогда – честная, звонкая битва.
Эта бесчестная игра началась тогда же, когда начались переговоры по поводу замужества Марии Стюарт и на передний план вышли князья-претенденты. Мария Стюарт была согласна на любого, ибо женщина в ней еще не пробудилась и не вмешивалась в принятие ею решений. Она охотно готова взять в мужья пятнадцатилетнего мальчишку Дона Карлоса, несмотря на то, что слухи описывают его как человека злого и склонного к вспышкам бешенства, равно как и несовершеннолетнего ребенка, Карла IX. Ей абсолютно безразлично, будет ли ее супруг молод, стар, уродлив или привлекателен, – лишь бы замужество возвысило ее над ненавистной соперницей. Практически не испытывая никакого личного интереса, она полностью переложила переговоры на плечи своего единокровного брата Меррея, который повел их с крайне эгоистичным рвением, ибо, если его сестра будет носить корону в Париже, Вене или Мадриде, он сможет избавиться от нее и снова стать некоронованным королем Шотландии. Однако Елизавета, безукоризненно получавшая информацию от своих шотландских шпионов, вскоре прознала об этом заморском сватовстве и немедленно наложила суровое вето, недвусмысленно пригрозив послам Шотландии, что, если Мария Стюарт примет сватов из Австрии, Франции или Испании, она будет расценивать это как акт враждебности, что совершенно не помешало ей одновременно писать самые нежные предупреждения своей дорогой сестре, предлагая ей довериться исключительно мысли о том, «какие горы счастья и земного великолепия обещают ей и другие». О нет, она ничего не имеет против принца-протестанта, короля Дании или герцога Феррарского, что в переводе означает: против неопасных, маловажных и недостойных претендентов, – но предпочла бы, чтобы Мария Стюарт вышла замуж «дома», за кого-то из представителей шотландской или английской знати. В этом случае последняя могла бы быть уверена в ее сестринской любви и всегдашней готовности прийти на помощь.
Конечно же, подобное поведение со стороны Елизаветы – это недвусмысленная «foul play»[41], и ее намерения предельно ясны: «virgin Queen» поневоле просто хочет испортить хорошие шансы соперницы. Однако Мария Стюарт ловко отправила мяч обратно. Конечно же, она ни минуты не думала о том, чтобы признать за Елизаветой «overlordship», право протестовать против ее планов на замужество. Но пока что сделка не заключена, пока что колеблется главный претендент, Дон Карлос. Поэтому Мария Стюарт для начала решила притвориться, будто крайне благодарна Елизавете за проявленный интерес. Она заверяет, что даже
Нечестная игра (
