для России всегда характерно патовое пространство, поэтому «каждому из нас нужно всякий раз заново решать вопрос о том, коренится ли то или иное событие во внешнем порядке вещей или же оно вызвано внутренними состояниями, т.е. поступать нам по праву или по справедливости». Ф. Гиренок утверждает развитие и преемственность идей в русской мысли: «Они размножаются около друг друга. Чаадаев не превращается в Хомякова <…> Русская философия возникает вне философии. За пределами любви и мудрости» [Там же, с. 11 — 14]. Нельзя не согласиться с автором «Пато-логии…» в том, что русская философия моральна, неравнодушна, совестна, что это философия правды [Там же, с. 16]. Однако не во всем прав Ф. Гиренок, когда пишет, что русская философия «образована жестом отказа от себя» и что «за свою моральность и неметафизическое рассмотрение вещей мы заплатили немотой речи, косноязычием» [Там же, с. 17].
Учения Конфуция, Сократа, Канта тоже моральны, однако мы не считаем их «немотствующими» или косноязычными. Конечно, теоретический уровень у русских мыслителей низкий, но это скорее всего следствие культурно-исторических особенностей России и философствующего характера поучений мыслителей, стремящихся сделать мысль понятной и доступной, доведенной до слушателей и читателей.
Проблема самобытности русской философии, поднятая отечественными философами в XIX в. и нами понимаемая как часть более широкой проблемы ее самобытийственности, т.е. относительного, наряду с бытием философских форм сознания других народов, бытия, остается еще более запутанной на сегодняшний день. Если для XIX века более доминирующим было отрицание наличия философии в средневековой и Древней Руси, то сегодня есть мыслители, признающие самобытие философской мысли, но отрицающие ее национальные особенности, или, наоборот, из особенностей проявления философских начал на Руси отрицающие ее возможность в России по крайней мере до XVIII — XIX вв. Так, Дж. П. Скэнлан, Е.В. Барабанов считают, что нет смысла говорить об уникальности русской философии. Дж. П. Скэнлан пишет, что «представление русской философии как абсолютно оригинальной, уникальной, исключительной вряд ли можно оправдать» (см. [280, № 1, с. 62]). Е.В. Барабанов аргументирует в пользу данной идеи отсутствием у русской философии «собственных основополагающих идей», «оригинальной формы логики, <…> действительно самобытных концепций в области теории познания, онтологии, космологии, этики <…>» [14, с. 102].
При этом Е.В. Барабанов выделяет своеобразные черты русской философии: свое поле проблем, свой угол зрения, собственный стиль философии, свой образ философа, утопизм, отсутствие дисциплины ума, уверенность в превосходстве широты, размаха души [Там же].
Автор исходит из того, что русская философская мысль была и есть, что она, как и философия других народов, прошла естественный путь эволюции в своем развитии, и акцентирует внимание на следующем аспекте этого процесса: необходима ли русская философия сегодняшнему российскому обществу,
